Читать «Зеленая неделя» онлайн - страница 4

Громадная луна плыла в беззвездной высоте цвета чернил с молоком. Весенний березовый запах, горьковатый, зеленый, терпкий, пропитал собой молочные небеса, автомобили у обочин, асфальт, бетон; им пахли ночные фонари, сеящие бледный и призрачный золотистый свет. В обманной белесой мгле, поодаль от стен домов, виднелись взъерошенные силуэты берез, по колено в тумане; их юная листва успела раскрыться ровно настолько, чтобы источать аромат с максимальной силой. В этом лунном и березовом настое все технические запахи, вся злая городская химия, весь бензиновый перегар — растворились бесследно. Окна не светились; лишь вдалеке мигала надпись «24 часа» над ночной лавчонкой.

Город благоухал далеким лесом — росой, которую ничья нога не сбивала с травы, водой заповедных рек и березами, березами, березами. Город казался туманным мороком; Зигфриду стало зябко.

На его беззащитную, лишенную привычной музыкальной брони душу свалился такой неподъемный груз образов, воспоминаний о неслучавшихся событиях, клочков каких-то прозрений, полуосознанных желаний и тоски по чему-то невнятно прекрасному, что Зигфрид растерялся. Ему срочно требовался фильтр.

В качестве фильтра отлично подошла совершенно осознанная мысль, выраженная словами: «Ночь какая-то идиотская… надо было меньше пить сегодня». Фильтр вошел в нужное место, отсеял запахи и миражи, и стало хорошо, будто эти слова все объяснили.

Зигфрид улыбнулся и огляделся. И оказалось, что он уже не один на улице.

Девочка с копной лохматых волос, выкрашенных в зеленый цвет, в черно-розовой куртейке, покрытой чешуей значков, и коротенькой юбчонке, весело смотрела на него.

Ей было лет пятнадцать, не больше. Зигфрида поразила ее прелесть, невинное очарование полудетского лица, стеклянная хрупкость фигурки — и нежное, млечное сияние ее кожи. Встретив взгляд ее громадных глаз, влажных, мерцающих мягко, как глубокая темная вода, Зигфрид невольно улыбнулся еще шире:

— Откуда ты, прелестное дитя?

Девочка рассмеялась. Ее смех плеснул ослепительными брызгами — и Зигфрида вдруг зашатало от этой малолетки, она показалась ни с чем и ни с кем несравнимой, восхитительной. Он сделал шаг вперед — и девочка приблизилась на шажок.

— Неужели вы — Зигфрид? — спросила она. — Певец? Это вас по телевизору показывали? Как интересно…

— Ага, — сказал Зигфрид, польщенный еще редким «узнаванием на улице». — Я Зигфрид, малютка. Познакомимся поближе?

— Познакомимся, — кивнула девочка. Она улыбалась, ее голос звучал флейтой. — Вы такой красивый… Из-за вас еще никто не умирал?

— Из-за меня — что?! — Зигфрид решил, что не расслышал.

Девочка хихикнула. Зигфрид краем глаза заметил мелькнувшие тени, огляделся — и увидал еще трех девочек. Они выглядели в точности как подружки первой: так же юны, такие же зеленые лохмы на контрасте с дивными, нежными, обольстительными личиками, такое же необыкновенное изящество фигурок — и это влажное свечение, которое излучали их тела, сочащееся, кажется, даже сквозь одежду. Заметив взгляд Зигфрида, девочки подошли ближе.