Читать «Император Николай II и предвоенный кризис 1914 года» онлайн

Главной целью внешней политики Императора Николая II на протяжении всего его царствования было стремление не допустить втягивания России в европейскую войну, одновременно сохраняя её значение как ведущей мировой державы. Наиболее ярко это стремление проявилась в предвоенной ситуации лета 1914 г., когда Вильгельм II и его клика в буквальном смысле слова навязали России войну. В 1914 речь шла не о каких-то мифических "империалистических" интересах Петербурга, а о вопросе жизни и смерти Российского государства.

Предисловие

Настоящая работа посвящена политике императора Николая II по предотвращению мировой войны. По существу, стремление избежать втягивания России в европейскую войну, одновременно сохраняя её значение как ведущей мировой державы, было главной целью внешней политики последнего Государя на протяжении всего его царствования. Наиболее ярко это стремление проявилось в предвоенной ситуации июня — августа 1914 г. Миротворческая роль Николая II долгие годы была искажена и оболгана в советской исторической науке, не говоря уже об общественном сознании. Если о миролюбивых инициативах царя и упоминали, то непременно вскользь и в контексте ленинско-сталинских мифов. Конечно, нельзя при этом забывать определённый вклад в изучение причин начала Первой мировой войны, который внесли такие историки советского периода, как академик Ю. А. Писарев, д-р ист. наук В. И. Бовыкин, д-р ист. наук А. Ф. Остальцева и др. Однако и их работы не были свободны от большевистских идеологических догм и установок, а то и прямого искажения фактов. Одна из задач первой части настоящего труда — показать несостоятельность этих мифов, их идеологическую заданность. К прискорбию, мифологизация роли Николая II, как и вообще причин вступления России в Первую мировую войну, заложенная большевиками, продолжает в целом главенствовать и в наши дни. В этом плане нельзя не согласиться с канд. ист. наук О. В. Айрапетовым, когда он пишет, что советская историческая традиция страдала "отрицанием права русского государства на собственные внешнеполитические интересы и терминологическим манихейством в границах понятий "русское" и "царское", где одно противопоставлялось другому. После 1991 года к этому наследию 1917-го года добавился ещё и термин "российское", противопоставленный первым двум, и особенно первому"¹.

Одним из главных плодов большевистской мифологии является определение войны 1914-1917 гг., которую вела Российская империя против германских, австро-венгерских и османских агрессоров, как "империалистической". Для начала надо определиться с самим термином "империализм", который в современной науке трактуется следующим образом: "Государственная политика, направленная на завоевание территорий, колоний, установление политического или экономического контроля над другими государствами"². Очевидно, что это определение никак не подходит к внешней политике Российской империи в конце XIX — начале XX вв., так как она не только не стремилась к захвату колоний и контролю над другими государствами, но, наоборот, всячески поддерживала их суверенитет и свободу. Об этом свидетельствует помощь России таким странам, как Абиссиния, Таиланд, Корея, Китай в деле предотвращения колонизации их европейскими державами и Японией. Конечно, Россия, как любое великое государство, имела свои геополитические интересы, но они не имели ничего общего с агрессией и захватом чужих территорий, т.е. с политикой пресловутого "империализма". Изучение внешней политики Российской империи конца XIX — начала XX вв. полностью опровергает ложь о её "империалистических" устремлениях. Наоборот, можно с уверенностью говорить о том, что самодержавная Россия являлась самым "не империалистическим" государством, а самодержец был готов отказываться от самых заманчивых геополитических возможностей перед опасностью большой войны. В первую очередь это объясняется православной основой личности императора Николая II и той ответственностью перед Богом, которую он нёс за Россию. Генерал С. Д. Позднышев хорошо понял эту духовную сторону личности самодержца: "Судьба поставила Государя во главе огромной Империи. На своё служение он смотрел, прежде всего, с религиозной точки зрения, как истинный сын Православной Церкви. До высоты и глубины этой мистики — нам не подняться и не понять её величайшего значения. Не по внешней только форме, но по духу — он был Помазанник Божий"³.