Читать «Четыре дня, четыре ночи» онлайн - страница 6

— Ах, ты, паршивец! — злобно крикнул Руслан и торопливо шагнул к дивану.

Барсик открыл глаза, и, увидев разгневанное лицо хозяина, попытался ретироваться с дивана, но в связи с тем, что долгие три года своей жизни он был любимцем и баловнем, которого не только холили, но и сытно, хорошо кормили, быстро слинять не удалось, и потому толстый кот, все же получил, как ему и было обещано, пинка под зад. Барсик улетел прямо к деревянному шкафу-купе, что стоял у стены и хранил в себе небогатый скарб хозяина, и, стукнувшись об одну из двигающихся створок в каковую было вставлено зеркало, остановил свой полет. Приземлившись на палас, кот медленно сел, огляделся кругом, точно не до конца понимая свой проступок, и принялся, протяжно мурлыча вылизывать свою помятую от пинков густую шерсть. Руслан стоял возле дивана и недовольно глядел на кота, потом он перевел взгляд и посмотрел в зеркало, откуда на него глянула вся его комната: диван, два кресла, находящееся напротив зеркала металлопластиковое, широкое окно и дверь на лоджию, тюлевая, полупрозрачная, длинная, голубоватая занавесь. На него глянула проглядывающая темнота живого города, а после на него глянул он сам.

У мужчины было узкое, худое лицо, с небольшим вздернутым кверху носом, глубокими темно-карими глазами, с тонкой, верхней и широкой, нижней, губами. Коротко стриженные темно-русые волосы прикрывали слегка округлую голову. Высокого роста, и худого телосложения, Руслан не был красив, но женщины, с которыми его сводила судьба, всегда говорили о нем, что он очарователен, не только внешне, но и внутренне. Любимец родителей, он хорошо учился в школе, в институте. Он прочитал много книг, слушал красивую музыку, и был умен… Именно этим и брал Руслан в полон женские сердца, своим умом и каким-то доставшимся от далеких предков мужским очарованием, умением быть или казаться со стороны победителем, умением сказать и защитить женщину шагающую рядом.

Но сейчас посмотрев на себя в зеркало, Руслан передернул плечами, потому как смотреть на свое посеревшее от переживания лицо было противно. Чтобы стать прежним и очаровательным, нужно улыбнуться, засмеяться… однако улыбнуться или тем более (такое страшное слово) засмеяться, было не простительно подло по отношению к Танюше, по отношению к их любви, а потому лучше и совсем не смотреть на себя в это зеркало. Нахмурив свой лоб, и, отвернувшись от противного отражения, мужчина тяжело вздохнул, да принялся снимать с себя вещи: легкую, голубую с коротким рукавом рубашку, тонкое, темно-синие, домашнее трико, носки. Бросив все это на кресло, где опершись на его мягкую, широкую спинку, стояла светло-коричневая гитара, пошел тушить свет, и, нажав пальцами на выключатель, поспешно, вроде опасаясь чего-то вернулся, в наступившей, непроглядной тьме, к дивану, да раскидав подушки и плед, улегся. Он подоткнул под руку одну из подушек, которая хранила тепло и тьфу-тьфу шерсть кота, и закрыл глаза.