Читать «Пришелец из Нарбонны» онлайн - страница 66

— Значит, я свободен?

Инквизитор жестом усадил его на место.

— Я знаю о тебе все, — Сан-Мартин вперил в него белесые, словно наледь, глаза.

— Я прибыл на конфирмацию сына раввина дона Бальтазара Диаса де Тудела… — Эли выдержал взгляд инквизитора.

— Надеюсь там с тобою встретиться.

У Эли мурашки пробежали по спине, он молчал.

— Раввин дон Бальтазар Диас де Тудела обрадовался, когда узнал, что я прибуду на его семейное торжество. Я никогда не видел еврейской конфирмации. Это на языке Библии называется Бар-Мицва, верно?

— Верно.

— Я знаю этот язык и читаю ваши книги в оригинале.

— Если евреи знают кастильский, то почему бы кастильцам не знать еврейского?

— Согласись, это не одно и то же. Ты забываешь, что евреи живут у нас, а не мы у них.

— Когда меня освободят?

— Уповай на христианское милосердие.

— Я не прошу о милосердии. Вы держите меня здесь незаконно.

— Что за спесь! Я вижу высокомерие великомученика!

— Требую освобождения…

— …но страдание еще не подтверждает истины…

— …я прошу…

— …злоумышленников тоже преследуют, а разве ты их назовешь мучениками?

— Я не злоумышленник.

— Мучеником человека делает не наказание, но истинная вера — пример Иисуса на кресте.

Эли ничего не ответил. Он смотрел на старика. Тот сидел так близко, что слышно было его прерывистое дыхание, видны запавшие, медленно двигающиеся, искривленные губы, его сморщенная, как у черепахи, шея, покатые плечи и узкая грудь.

— Вы держите меня незаконно, — повторил он.

— Credo ut intellegam. Верю, чтобы понимать. Не только тайну догм, недоступных для человеческого разума, но и тайну мира и людей. И вера моя позволяет понять тебя. Непомерная смелость происходит из высокомерия, а высокомерие связано с гордыней. Гордыня же — противоположность смирения. Еврейская гордыня и христианское смирение! Сколько евреев убедилось в правильности этих слов…

— Еще больше тех, которые не убедились. Разве слова credo ut intellegam оправдывают и ненависть?

— О какой ненависти ты говоришь? Если к евреям, то в этих словах содержится понимание того, что они — наиболее опасное для христиан племя. Никто так не презирает нас и нашу религию. С тех пор, как родился Христос, они находятся с нами в состоянии войны, преследуют нас. Апостолу народов чинили преграды, выдали его на смерть, натравливали римлян на первых христиан. Талмуд изобилует оскорблениями Иисуса, Иерусалим был мозгом клеветы, а еврейские купцы разносили ее по свету, выливая яд ненависти на христиан. «Шфах хематха аль гагоим — излей ожесточение Твое на народы» — ежедневно повторяете вы в своей молитве. Ваша ненависть — зло земли, поэтому Бог поставил на вас клеймо, как на Каине. Бог повелел нам очистить землю нашу, как садовник очищает яблоньку от червяков и гусениц, дабы приблизить Царство Божье.

— Человек, созданный подобием Бога, приравнивается к червю?

Инквизитор растянул в улыбке тонкие губы:

— Человек бывает злой, а бывает добрый. Бывает лицо наподобие Бога, но бывает так, что черты его искривил демон зла. Наказывая злых, мы подражаем Богу. Бог, словно добрый садовник, тоже хотел очистить землю и ниспослал потоп.