Читать «Пришелец из Нарбонны» онлайн - страница 2

Эли вскочил в седло, Лайл мерной рысью понеслась по плоскому, как стол, полю. Изредка попадались деревца тамариска и кусты пустынника. Твердая сухая земля звенела под копытами. Лошадь заржала и сама перешла в галоп.

Эли потрепал ее по холке:

— Скоро добрые люди накормят и напоят тебя.

Они приблизились к крепостным стенам. От отца Эли знал, что существуют только одни, разрешенные королевским указом, городские ворота — для въезда в город и выезда из него. Как на кладбище.

Никем не задержанные, они проехали под аркой в баррио.

Стены отбрасывали длинные тени на узкую улочку. Домики, словно миниатюрные бастионы, смотрели на улицу слепыми темными окнами. Старые арабские названия улиц и арабские номера домов были стерты с каменных порталов. Массивные деревянные двери, спрятанные в ниши под маленькими козырьками, были полуоткрыты, и можно было разглядывать дворы, пурпурные от вьющихся роз и фиолетовые от глициний. На крюках, вбитых в стены патио, висели горшки с ромашкой и мятой. Изразцовые плитки крошечных водоемов и вымытые ступеньки сверкали чистотой. Дети, сидя на земле, играли в камешки. Женщины на лавках лущили горох или ощипывали кур.

Услышав цокот копыт, дети выбегали на улицу, а женщины выходили на порог и, заслонив рукой глаза от багряного зарева, провожали взглядом незнакомого всадника.

— Привет тебе, пришелец!

Эли обернулся в седле и помахал им рукой:

— Привет, дети баррио!

Они проводили его до самого конца улицы, где на углу стоял столб с отбитой капителью. На ней по-кастильски и еврейски было высечено: «Ибн Габироль». Улица носила имя короля еврейской поэзии. «Ливанский кедр, своей короной раздвигающий облака».

Лошадь приосанилась, изящно выгнула шею и звонко зацокала по брусчатке.

— Красавица ты моя! — Эли потрепал черную гриву.

В нос ударил смрад, преследовавший его во всех городах на юг от Пиренеев, в сторону Мадрида и Толедо. Вонь исходила из сточной канавы, тянувшейся по каменистому ложу улицы Ибн Габироля. По ночам люди выплескивали нечистоты из окон, окриком предупреждая прохожего.

В верхних кварталах воздух был немного чище, в нижних дело обстояло хуже — туда стекали все нечистоты. Неприятный запах смягчала вода с щелоком и мылом. То тут, то там возникали маленькие ручейки. Через них были перекинуты мостики, на которых сидели дети и котики.

Рыжая кошка перебежала дорогу. Пастух в оборванной шляпе и коротких, доходящих до колен шароварах звонко стегал воздух прутиком тамариска. Стадо овец заполнило тесную улицу.

Завидев всадника, пастух остановился.

— Благослови, Господи, вашу милость, — сказал он.

— Благослови, Господи, и тебя добрый пастырь, — ответил Эли. — Где же твое пастбище?

— Далеко отсюда, за городом, где растет колючий кустарник.

— Пусть Бог пошлет тебе сочную траву.

— Спасибо, ваша милость.

— Где здесь живет раввин дон Бальтазар? — спросил Эли.

— Не знаю, я не здешний. Спросите евреев.

Эли пришпорил Лайл. Улица круто пошла вниз. Странно, пастух был крестьянином, а поздоровался с ним, как еврей.