Читать «Пришелец из Нарбонны» онлайн - страница 17

Это были турецкий лейб-медик Иаков Иссерлейн и Альваро ибн Чикателья из Толедо, ученик раввина дона Бальтазара.

— Мы идем из синагоги, — Иаков Иссерлейн пытался сдержать возбуждение. — После Вечерней молитвы нас задержали местные евреи. Я им рассказывал о том, что ждет еврейских беженцев в Турции… И вот, возвращаемся мы в окружении евреев, продолжая начатый спор, и видим донью Клару с ее сыном Даниилом. В синагоге мы уже все узнали. Одни говорят, что скорее всего речь идет о новых податях, которыми обложит вас Авраам Сеньор, другие — что дело тут в новообращении, а третьи — что это, мол, касается красного пятна, ну и так далее…

— Хорошо, если бы дело ограничилось податями, — отозвался дон Энрике. — Деньгами всегда можно откупиться. Со времен золотого тельца это проклятие висит на нас. И пока есть чем расплатиться, надо благодарить Бога.

— Все это печально, — заметил Эли.

— Но Господь Бог вместе с недугом посылает и лекарство. Мой дядя гранд Авраам сейчас под Гранадой. Осада продолжается не первый год, но твердыня, надо полагать, не сегодня-завтра падет, коль скоро там оказался мой дядя. Благодаря ему воинам платят звонкой монетой, отчего и бунты прекратились, и установился порядок. А бунтовщиков он отдал в руки эрмандада. В воинском стане сейчас дисциплина и среди военачальников и среди наемников. Мы стоим на пороге победы, которую испанские короли получат из рук иудея, нравится это кому-то или нет. А для нас это значит многое.

— Что именно? Хорошо это или плохо? — Иаков Иссерлейн развел руками.

— Разумеется, хорошо! — воскликнул дон Энрике. — Чем прочнее власть гранда Авраама Сеньора, тем в большей безопасности мы все.

— Изворотливость Авраама Сеньора известна, молва о ней достигла и ушей константинопольских евреев, — лейб-медик погладил свою короткую рыжую бороду, — но не прогневайтесь на чистосердечие, сию добродетель Севера. Бог свидетель, я признаю ее и у других, но сказать, что безопасность евреев зависит от славы министра одного из верноподданных католиков Европы — это слишком. Ни один иудейский министр не ставил благо своего народа превыше блага своего государя. Иначе он не был бы министром. Ему надлежит быть большим кастильцем, чем сам кастилец, и большим туземцем, чем самый истый туземец.

— Мы здесь туземцами были и останемся. В нашей стране царили иные нравы и убеждения. Князь Хасдай ибн Шапрут был хорошим министром и благородным кордовским раввином, покровительствовал еврейской науке и поэзии. — Дон Энрике мягко сплел пальцы. — То было в незапамятные времена, а теперь, кроме моего дяди, у королевы по казначейскому делу состоит Абраванель — беглец из Португалии.

— Авраам Сеньор поважнее казначея государыни — он был ее сватом. Это он поспособствовал заключению брачного союза между Изабеллой Кастильской и Фердинандом Арагонским, — Иаков Иссерлейн прикрыл глаза и склонил голову набок. — Зачем он это сделал? Чего хотел? Корысти обоих государей или же своего народа? Разве для нас не было бы лучше, если бы король Фердинанд женился на Паломе, арагонской евреянке?