Читать «Арена: Пять новелл о человеческих странностях» онлайн - страница 11
Исаак Фридберг
— Инстинкт самосохранения!
— Правда, вы переоцениваете глубину страсти, которую может зародить в женщине ваша зарплата.
— Я просто люблю свою зарплату, — вежливо сказал Гуля.
— Так вот почему вы по вечерам грызёте чёрствый хлеб?!
— К тому же украденный в заводской столовой.
— И что вы собираетесь делать со своими сбережениями?
— Куплю снегоуборочную машину и подарю родному домоуправлению. Тогда меня тоже покажут по телевидению.
— Вы, оказывается, тщеславны?
— До безумия! Именно поэтому стать мужем женщины, близкого друга которой показывают по телевидению — большая честь для меня!
— Вы обиделись… — грустно сказала Наташа.
— Напротив, я счастлив! — бодро сказал Гуля, подошёл к плакату Юрия Никулина, изобразил улыбку на лице. — Разве не похоже?
— Похоже, — сказала Наташа.
— Последние три года я непрерывно думал, чего мне не хватает для полного счастья. Сегодня, наконец, истина открылась мне. Спасибо вам.
Наташа помрачнела, нервно отошла к окну.
— У вас есть сигареты?
— Вам нельзя курить!
— Почему? Ах, да…
Она поёжилась. Спросила:
— Я очень нелепо выгляжу?
— Честно?
— Честно.
— Вы были бы нелепы, если бы я во всё это поверил хотя бы на минуту. По-моему, вы сами на это не рассчитываете.
— Всё, что я сказала — чистая правда. Положение безвыходное. Дело в том, что у меня два больных старика. С очень консервативными взглядами на мораль.
— У меня тоже, — искренне сказал Гуля, — консервативные взгляды на мораль.
— Но у нас здоровое сердце, — тихо сказала Наташа. — А у них больное.
Она сказала «у них больное сердце» так, словно у её родителей было одно сердце на двоих. И эта замечательная оговорка рассказала о её родителях больше, чем двухтомное жизнеописание.
— Они не переживут, — продолжала Наташа шёпотом, если всё это случится. Я и придумала… историю с замужеством. Выйти замуж, через три недели развестись — такое бывает… Формальности будут соблюдены. Жизнь стариков — спасена. Как иногда дёшево стоит жизнь… Если хотите, я дам вам какие угодно обязательства… у нотариуса… что у меня к вам нет никаких претензий…
Она замолчала. Гуля уселся в кресло и сосредоточенно засопел.
— Я понимаю, — вздохнула Наташа. — На первый взгляд всё это кажется нелепым… Но если вдуматься… Представьте себе, что я тону в реке. Вы бы бросились меня спасать?
— Конечно.
— То есть вы бы рисковали жизнью, чтобы меня спасти. Я же прошу вас спасти меня, ничем при этом не рискуя. Почему это нелепо?
— Очень даже лепо, — задумчиво сказал Гуля. И внимательно посмотрел ей в глаза. Она покраснела, но глаз не отвела.
— Вы что же… так его любите?
— Так.
— А если…
— Я знаю, что вы хотите сказать. Это не имеет значения. В себе я уверена. Меня даже радует… что он мне ничем не обязан, а я от него независима. Я ненавижу эту вечную женскую принадлежность кому-то. Я не хочу никому принадлежать! Хочу быть независимой и свободной!
— Вы его не любите… — вдруг сказал Гуля. — Вы всё выдумали… зачем-то… Чтоб жить стало интереснее… Принадлежность… — это и есть счастье.
— Вы любили когда-нибудь? — с дерзостью обиженного человека спросила Наташа.
— Нет. Именно поэтому я всё знаю.