Читать «Дискотека. Книга 1» онлайн - страница 36

— Конечно, тебе придется много трудиться. Никаких гулянок и никаких мальчиков-танцев-обниманцев по-за углами. Физику и биологию будешь учить дополнительно, с преподавателями, на факультативах. Ты ведь посещаешь факультативы?

Ленка кивнула. Башня качнулась в ответ.

— С английским у тебя нормально. Что еще? Ах, да. К новому году напишешь сочинение на городскую олимпиаду по русскому языку, и если победишь, пошлем тебя в область. Тему нам уже прислали, вот я тебе записала на листке.

Палец двинул по столу бумажку с крупными буквами.

— Сочинение на тему «Мы твои, революция, дети». Походишь в библиотеку, торопиться не надо, в середине декабря сдашь.

Ленка, прислонив дипломат к ножке стула, подошла, беря в руку листок.

— Ну? — спросила Лидия Петровна, вынимая из воротника массивный подбородок.

— А? — глупо переспросила Ленка, уже вся в тоске, видя себя в пустых кабинетах после уроков, и в библиотеке с подшивками революционных газет.

— Ты согласна?

Темные глаза пристально ждали ответа. Ленка молчала, пытаясь сообразить хоть что-то. Как Семки говорила в таких случаях «ты как пыльным мешком из-за угла трахнутая»…

Медаль? Золотая медаль? Да за последние пару лет никто никогда ей особо хорошего и не говорил, в школе. Ставили оценки, садись, Каткова, пять, садись, четыре. Иногда ловила трояки, это там, где в сочинениях ставила Элина дробью, первая оценка за грамотность, а вторая — за содержание. Вот содержание чаще всего русачку не устраивало, потому что Ленка, соскучившись писать дежурные слова о тяжкой доле героев в царской России и о радостном светлом их будущем при коммунизме, иногда катала, что хотела, добавляя в конце, что это ее, Елены Катковой личное мнение, извините, конечно. Ей страшно хотелось Элину взбесить, пусть бы оставила после уроков и что-то сказала такое… человеческое. Да хоть бы спросила когда: Лена, ну ты почему так. Зачем написала? Но ответом на вольнодумство были кислые трояки и непойманный взгляд русачки. Да и ладно, думала тогда Ленка и, выходя из школы, выкидывала кислое из головы.

За порогом была совсем другая жизнь. Даже две других жизни. И одна такая же кислая, дома, где папа курил у кухонного окна, покашливая и стараясь не слушать маминых горестных жалоб, а зато другая — полная ярких вспышек, смеха, вечерних щекочущих опасностей и страстных влюбленностей… Куда там школе с ее политинформациями и торжественным враньем с фанерного президиума в актовом зале…

— Значит так, — сказала директриса в ответ на ленкино молчание, вставая и складывая папку, — ты подумай. И скажешь мне, когда напишешь сочинение. Поняла?

— Я могу отказаться? — удивилась Ленка.

Обе, вздрогнув, повернулись — устав ждать, дипломат, наконец, громко свалился плашмя. Директриса пожала плечами, из-под пиджака выперло пышный мохеровый свитер. Она подцепила его снизу, натягивая и поправляя.

— Конечно, можешь.

— Да… Я подумаю, Лидия Петровна.

— Иди.

Ленка медленно пошла к стулу, подняла дипломат и шагнула к двери. Взялась за ручку, все еще ожидая, что крупная женщина с вишневым начесом и толстыми плечами, усаживаясь за стол, скажет еще что-то… Что-то человеческое. Но та, выбрав с полки другую папку, уже раскрыла ее и опустила начес.