Читать «Сказки Леты, сборник рассказов» онлайн - страница 3
Елена Блонди
Петенька оказался таким же высоким, тонким и темноволосым, со светлым хмурым лицом. Лете он кивнул и тут же что-то шепотом возразил матери, которая тоже шепотом увещевала его, иногда поворачиваясь к Лете и извинительно мягко ей улыбаясь.
— Зубную щетку я тебе положила… — долетали из тихого разговора слова.
— Да хватит уже…
— А утром не забудь…
— Мама…
Дама-мама рассмеялась, и совсем повернувшись к Лете, развела руками.
— Вот такой уже, большой, слушать не хочет. Вы уж за ним приглядите, Лета, пожалуйста.
Большой Петя с досадой вздохнул, и Лета, улыбаясь, кивнула:
— Конечно, не волнуйтесь.
В дверях с одеялом возник муж Вадим, оказавшийся папой, и трое засуетились, неловко переступая, мешая друг другу. Петя отмахивался от материнского поцелуя, и дама, оттолкнув его изящной рукой, вышла в коридор, где топала проводница Надя, хлопая дверями пустых купе. Зимний поезд, почти без пассажиров.
Петя чуть нагнул красивую голову, когда отец похлопал его по плечу, притягивая к себе. Не стал целовать в щеку, а так же нагнул свою, сверкнув ранней сединой, ласково боднул сына в лоб, оттолкнул как давеча мать и вышел, мягко топая в коридоре сильными мерными шагами.
Через пару минут фонарь качнулся и уплыл, из-под потолка, скрипуче проснувшись, радио сыграло марш славянки. И слегка ошеломленная Лета вытянула, наконец, замлевшие ноги. Сдвинула занавеску и тактично уставилась на белые полосы снега, расчерченные желтыми фонарями и черными рельсами.
Петя сел напротив и замолчал. Поезд шел тихо, и Лета слышала, как мальчик дышит. Это казалось неправильным, будто она подглядывает за чем-то очень личным. Хрустнул и зашуршал пакет под рукой мальчика. Сколько же ему? Красивой маме, подумалось Лете в первые секунды, лет тридцать пять, и папа старше на два-три года. Но мальчишка такой высокий. На отца похож. А волосы, кажется, мамины у него.
Фонари кончились, колеса застучали ровнее. Лета вздохнула. Она тут старшая и дама просила ее приглядеть, за ребенком.
— Так ты до Харькова едешь?
— Да.
У Пети был хороший глубокий голос. Не хватало ему отцовской вальяжности, но откуда она у мальчишки, мал еще.
— Стелиться будешь сейчас?
— Нет.
Они помолчали. Свет был скучным и падал сверху, серовато-белый. Лета подумала, что дама-мама была прекрасна, и в купе стояли еще те, шкатулочные сумерки. Теперь ее нет и нет красивого мужа Вадима, Лете достался этот мертвенький, нелюбимый свет из пластмассовых панелек. А еще в спешке найденная цветная рубашка поверх серой футболки и тесные джинсы, которые давно пора снять, и надеть вместо них тонкие черные штанишки в обтяжку. Трикотажные, в них и спать, укутавшись простыней.
— Слушай, тогда давай я, постелюсь и заодно переоденусь, — она отодвинулась от окна, беря в руки пакет.
Петя кивнул и остался сидеть, разглядывая свои коленки.
Лета разозлилась немножко.