Читать «Сказки Леты, сборник рассказов» онлайн - страница 11

— И что?

— Там пахло сперва мокрыми тряпками и вымытым полом. А потом — чаем. Резкий такой запах, будто он прорезал эту желтую полосу в темноте.

— Ты чай не любишь.

— Да.

— А пила? С ним пила чай?

— Да.

— Я думаю, он был красивым мальчиком.

— Наверное. Да. Но тогда мне нравились совсем другие мальчики. Высокие смуглые черноволосые, но не восточные мужчины. Скорее монгольского типа. Чтоб узкие глаза.

— О Господи!

— Ну и что!

— Да ничего, говори…

— Кухня. Она старая совсем и пустая. Я сидела на табуретке и нога на ногу. Так что колготки натянуты сильно, блестят. А он напротив, на маленькой скамейке. С гитарой…. Не смейся!

— Я не смеюсь.

— Ты смеешься! Ты ржешь там, я слышу, и прикрываешь трубку рукой!

— Какая же ты дура! Что он играл тебе? Свои песенки?

— Нет. Он пел Щербакова. Смейся, Левканоя, разливай вина, знать, что будет, ты не вольна.

— …Но можешь мне поверить, по всему видно, что тебя не тронет война… А он умен. Спел это — тебе…

— Не думаю. Мы совсем молодые были. Вовсе. Он просто пел то, что ему нравилось.

— А еще?

— «Вишневое варенье».

— Ах, вот оно что!

— Да вот…

— Н-ну. Ладно, говори давай.

— Ты знаешь, что можно вскипятить чай в кружке половинкой лезвия?

— Кто же не знает.

— Я не знала. Вода зарычала и вскинулась, а свет сразу потускнел. Почти ночь и стенки из желтых стали цвета старой горчицы. Я ойкнула, а он выдернул проводки из розетки и сжал мне колено. Внизу заходила бабка, скрипела ступеньками и стала кричать что-то. Мы сидели тихо-тихо и она ушла. Он сказал, что так и пьет чай, внезапно, чтоб бабку застать врасплох.

— Холодно там было?

— В кухне я не заметила, вообще. Мне трясло сначала сильно, так что я зацепила колготки за гвоздь на табурете и порвала их.

— Бедная.

— А потом выпили по стакану вина и стало хорошо. Молчи, пожалуйста!

…………………

— Во-от… Мы ели рыбу. С тарелки. Там не было воды, ведро на столе. Клеенка с уголками грязными. Я сказала, что свет мы погасили, и он пел, когда горели свечи в бутылках?

— Нет. Но я догадался.

— Ты пойми, мне было совсем наплевать, что это как-то вот — гитара, свечи. Как угодно оно могло быть.

— Да.

— А потом он опустился на пол и поцеловал мне колено. Это было ужасно.

— Почему?

— Я все думала, что там эти колготки и он по ним ртом. А я не знаю, как это, наверное, неприятно губам.

— Ты писать ходила?

— Вопрос. Вино, два стакана, чай с лимоном, огромная такая кружка. Да.

— Там был туалет?

— Неа. Он выводил меня по лестнице в дворик, там кусты сирени стояли и за ними — беленый сортир. Это же без удобств было общежитие, старое очень. Он мне фонарик дал.

— Эх.

— Не хочу догадываться, про твой эх.

— Ты рассказывай!

— Он ждал у дверей, и мы снова шли наверх тихо-тихо. В общем, когда он спросил, пойдем ли в комнату, я кивнула и мы пошли. У него там обогреватель стоял. На полу. И на полу лежали матрасы, два рядом и на них чистое белье, я не знаю, где он его взял. Сперва большая комната — вся черная, кровати пустые, как скелеты. А в маленькой — тепло и свет только от спиралей раскаленных. Ну, и свечу взяли еще с собой.