Читать «Африканский капкан» онлайн - страница 50

— Липа! Все — липа! — шептал Кубиков и делал жуткий взгляд на жену.

— Не гляди, не гляди, Васенька, а слушай. Не обидное говорю. Не веришь ничему. Неправду выискиваешь. Людей не видишь — одну корысть. А жизнь какая пошла? Сытная да красивая. В обувном туфли югославские опять давали.

Она все говорила, подкладывая в тарелку и мужу, и гостю. Появились грибочки и помидорчики. И дымящиеся кусочки утки в маленькой чугунной кастрюльке.

Но мужики уже опьянели. Василий Спиридонович то и дело ронял голову на одну из своих папок, но бодрился и пытался петь: «Сме-ло-о мы в бой пойдем…». Гость молчал. Он тоже чувствовал себя неважно. Но не от спиртного, а от морозного беспокойства: почему они говорят об этом и почему он вообще здесь? Он вспомнил, как захотел курить, но не было спичек и пришлось выходить под дождь. Встретил Кубикова. «Скользкий какой-то. И согрешить хочет и присовестить. Тьфу!» Он посмотрел на поющего Василия Спиридоновича. На серых стриженых усах хозяина висели капельки соуса. И большая усталая женщина ухаживала за ним, как за маленьким, и успокаивала: «Не воруешь… Не воруешь. Васенька… — А Васенька ловил Поливанова «генеральским» взглядом, будто требовал отчета: Ппо-чему не на работе? А!..»

«Уходить… уходить…», — как шарик каталось в засыпающем сознании Поливанова одинокое слово, и мысли путались, устало, безвольно.

— Я власть поддержу, будьте уверены. Порядок, продукты… Только и меня чтобы… Как бюрр-герра-герро… Героя-геморрроя…

Только женщина с конармейским именем чувствовала себя уверенно. Казалось, она вдруг открыла в себе что-то и спешила высказаться. И этот стол с закуской и выпивкой, ночные ее хлопоты — все было ощущением чего-то простого и ясного. Совсем близко! Она оглядывала пьяных мужиков, но вскользь, будто не узнавая. Налила себе из графинчика, выпила, усмехнувшись чему-то. Вышла в ванную. Умылась и почистила зубы. Когда вернулась, оба, и Сергей Ильич и муж, спали, сидя рядышком на диване. Она положила им две подушки и накрыла одним одеялом: «Работнички… — Жизнь-то к лучшему побежит вот-вот… Только чуть-чуть подождать осталось…». — «Кто сказал «ждать»? Почему опять «ждать»? — пьяно, сквозь сон, ронял Спиридонович, шевеля ослабевшим усом.

«Ждать» растянулось на много лет.

Простое и ясное рубанула перестройка, как шашкой махнула. Направо-налево, наотмашь. По людям! Потоки их хлынули кто куда: в поиске, в страхе, в отчаянье или надежде… Как говорят острословы: «Слуг народа все больше, а народа — меньше…».