Читать «Африканский капкан» онлайн - страница 150

Четвертое. Правило отданных швартовых, как я его себе отмечаю. С кем в море вышел, с теми и надо вернуться. Это — закон. Наш. Если ты с нами. Согласен?

— Согласен. — Веня улыбнулся.

— Молодец.

— Только я еще ничего не умею.

— А это, заруби себе в сердце, другой закон. Самые золотые — специалисты, умельцы, герои — остаются на берегу или на другие суда попадают. Всегда. Работать на море приходиться с теми, кто на борту. Рядом и сейчас. Это — наши самые лучшие и надежные, потому что с ними и жить, и работать, и вернуться, дай Бог, живыми. Усвоил?

— Я надежный, — сказал Венька робко.

— Значит — не робей и с Богом! Вениамин, как по отчеству?

— Максимович…

— Вениамин Максимыч! Давай, мальчик мой, давай! — Похлопал его по плечу. — Учись улыбаться морю. Оно любит улыбчивых.

Капитан улыбался, не стесняясь своих старых зубов под рыжеватыми бородой и усами.

Тюрьма или дом родной?

Капитан лежал на нижней полке и, по сложившейся за долгие годы привычке, подытоживал перед сном прожитый день.

Рейс начался. Под стук колес, от Одессы на Киев. Завтра, Бог даст, перелет на Париж. Потом в Дюнкерк ночным экспрессом. Утро послезавтра он встретит уже на борту. Какие там проблемы? Что-то говорили в хед-офисе о проблемах с меняющимся капитаном? Проблемы с поваром? Видимо, обычная у бывших советских тяга к продуктовым деньгам: вместо масла — маргарин, вместо мяса — хвосты и кости, вместо… А продуктовые деньги в карман. Стыд. Стыдно, за коллегу. Но — то ли еще будет? Рейс впереди восемь месяцев минимум, и все, что случается у людей в обычной жизни — стыд, боль, радость, любовь, разочарование — все это будет на борту обязательно, со всеми вместе или с кем-то из членов экипажа. Потому что ни рейс на борту тянется, а жизнь человеческая, «разорванная на вахты», как кто-то сказал об этой морской дороге. «Живем мы здесь»! — Сказал другой. И сколько народу пройдет и сменится рядом, на этом пути?

Организм, слава Богу, как верная лошадь, сразу перестроился на рабочий ритм. Капитан засыпал и просыпался — в поезде, такси, самолете, опять поезде и такси — мгновенно организованный к действию или в полудреме проигрывая ситуацию «на полшага вперед». У него давно уже выработалось понимание того, что чем выше мужчина поднимается по служебной лестнице, тем более он становится одинок в принятии решений и ответственности. Это был закон жизни, выстраданный им на собственных шкуре и нервах. Это было нормально. Что волновало? Волновали зубы, потому что за все в жизни приходится платить, а зубы у него самого оказались именно тем слабым звеном, которое приходилось более всего защищать и скрывать. Деньги, которые он на них ухлопал, в расчет не шли: деньгами жевать не будешь. Дай Бог здоровья тому дантисту, что внешнюю красоту навел идеально: улыбайся, капитан, улыбайся! А то он даже бороду и усы носил одно время, чтобы не ладонью прикрываться перед собеседниками, а рыжеволосой мохнатостью.