Читать «Африканский капкан» онлайн - страница 123

— Добро. Традиции надо чтить. Но, я на минуту. С уважением. К капитану, его труду и ответственности, которые высасывают из нас все здоровье, испытывают властью, и ничего не прощают. А взамен дают только море. Которое, как известно, «дальше в море больше горя», и что-то еще про романтику. Вам — отдыхать. Дай Бог — долететь, отдохнуть. И снова захотеть вернуться.

— Спасибо, капитан. За тех, кто в море! — он выпил стоя и вдруг опять засуетился:

— Ты мне сразу понравился. Слушай. Я покажу тебе кое-что. При нашем с тобой неказистом росте — бывает важно. Вот! Подушечка, — он достал из угла кожаную подушку, — подкладываешь ее под себя, смотри! — сел за капитанским столом, при кителе и погонах, в руке трубка. — Совсем по-другому на подушке смотришься, согласен?

Что было отвечать? Мягко. И геморрой не давит. Самая морская болезнь. После болезней от береговых контактов.

— Смотришься морсковато. Сразу и в плечах шире. Не давит в плечах? А трубка — мечта! Куришь?

— Будешь смеяться, но не научился. Табак держу в каюте для запаха. Трубку купил, чтобы дома покрасоваться. Подарю кому-нибудь. Хочешь — тебе подарю? На удачу. Хочешь?

— Не надо дарить. Удачу пожелай просто.

— Принято. За удачу…

— С маслицем, — добавил старший механик.

— Не понял? — я действительно не понял.

— Это у дедушки присказка «с маслицем», чтобы, дескать, крутилось легче, — пояснил отъезжающий капитан и опять встрепенулся. — А женщины какие красивые на берегу — «разойдись — посторонись, я первый»! — И кому-то воображаемому погрозил шутя трубкой. Незажженной, нераскуренной.

Наверное, мы все бываем немного пацаны, немного смешны. Но чертовски хорошо, когда мы не боимся показаться такими друг другу.

— А бороду, почему сбрил? Колоритно дополняла бы погоны и трубку.

— Жена не любит. У нее аллергия на бородатых. Ха-ха-хи…

Понятно. Капитан возвращается под домашний надзор. Можем понять. И простить. И посмеяться вместе над собой. Над своими слабостями. На слабостях мир стоит… Я вспоминаю на миг собственные двухсуточной давности фантазии и настроение, с которыми мчался из родного города:

«Прощай, любимый город, уходим завтра в море!» — пела душа… «Мы вернемся домой, мы вернемся к любимым…», — расслабленно улыбалась душа каждому женскому взгляду, мало осознавая, что до этого «вернемся» теперь минимум восемь месяцев впереди. Это не ждать. Это — прожить надо. А мы будем торопить это время, будто у нас его — собственной нашей жизни — тысячелетия впереди! Гони и трать, как мелочь из кармана. Не задумываясь. Не сожалея. Чего жалеть?! Там, куда мы уходим, одно только море. Океан. От неба и до неба. Волны. И нет им числа. А числа нет — нет и страха. Бояться — кого? Много волн — это рябь только. Когда одна волна — то бывает, чего скрывать, похолодеет спина. Будто шерсть моих предков на ней поднимается дыбом и оттого по самому хребту засквозит будто. Под самое между ног. Змеюкой. О-ох! Неприятно. Когда одна волна закроет все: палубу, небо, жизни половину… Ту половину, которая может впереди быть. Но может и не быть. За такой волной. Но нам о ней не думать, не страдать негоже. И некогда. Время другим масштабом для нас тикает: «ушел» — «вернулся». Вот правильный размер отсчета. Нам в эти рамки уложиться. В просторе не пропасть у океана в пасти. Не измельчать пред ним. Пусть он подавится, как костью. Крупнее, парни! Становись, крупнее! Так незатейливо придуман мир. Что самый крупный шаг — разбег души.