Читать «Берега и волны» онлайн - страница 35
Николай Бойков
Снег оказался холодным и острым — ладонь обожгло миллионами льдистых осколков, а зрачки, как у кошки, расширились и заметили тысячу подробностей, которые мгновенно охладили пыл, поставили на место и успокоили: «Склон не отвесный, а в меру пологий. Редкие кусты — мягкие. Скольжение телом — ровное. Ускорения — не наблюдается. Стоп — приехали!» Место, на котором приехал, стало одновременно горячим от трения и стыло ледяной корочкой, точь в точь окорочок из холодильника. Он потёр его с тыла, приподняв край куртки. «Стало! Стыло! С тыла…» — попытался себя развеселить. Первым делом, как всякий мужик, огляделся — никто его «скольжения снежинкой» не видел. Хорошо! Вторым делом — поднялся и отряхнулся от снега: «Порядок! Кости у Кости как крепкие трости!» Третье было пустяшным вопросом: «Продолжим?» — Внутренний голос скомандовал: «Команда — подъём! Офицеры — вперёд!» — и сделал следующий шаг: в сторону света фонарей на причале — он был теперь на их уровне и белое поле впереди — ровным, как стол. Глянул вверх, откуда падал желтовато далекий свет тротуара и лестницы: «Высоко! — мелькнуло признание всей глубины падения. — Дуракам и пьяницам — везёт!», — вспомнил аксиому морской практики.
Таймер продолжал считать:
Вспомнил. Вчера, когда шли по фарватеру с моря на вход, порт показался удивительным: множество скально-замшелых островов, с тёмно-зелёными рыцарями исполинских деревьев на фоне низкого солнца, в белом безмолвии льда и воздуха. Воздух, кристально холодный, мгновенно парил — у боцмана, стоящего на баке у брашпиля, у лоцмана — на крыле мостика, — клубился белыми облачками и покрывал белым инеем воротник куртки и капюшон. Стоять на крыле было восторженно и приятно, глядя на корму ледокола, чёрно-зелёную воду и крошево льдин, лениво переворачивающихся и мокро блестящих. Ледового треска под бортом почти не было слышно. В чреве ветвей и иголок пяти мачтовых сосен, плывущих — нависших — летящих! пятимачтовым парусным привидением справа от борта эхом вздохнуло небесное чучело, качнув снег с ветки, и блеснуло глазастым лучом — это солнце сквозь ветви пустило нам знак, как маяк из пространства и времени. Снова мелькнула мысль: «Это было когда-то. В другой жизни. Я точно всё это видел и запомнил…»
— Привет, мореходам и странникам! — вскрикнул восторженно младший помощник и кто-то ещё, может, сам капитан, улыбнулись совпадению мыслей и чувств. И ещё одна ветка уронила снег — он долго летел к воде, рассыпаясь на белое облако…
Меньше часа до начала вахты. Идти стало легко, хотя снега на причале было много, был он свежим и рыхлым, совсем не то, что на смёрзшемся склоне, продуваемом всеми ветрами. Быстров повеселел и забыл о минутном падении: «Раз не видел никто, так и не позорно, а поучительно. Вспомнился старый анекдот: видит еврей траншею через дорогу выкопали: «Эх, — говорит, — прыгну с разбегу, как в молодости!» — Разбежался, упал вниз, высунул голову — никого нет: «А, — говорит, — и в молодости так же…». Мужику, главное, на виду не упасть: за-об-суж-да-ютт! Очевидное — обсуждается долго, с удовольствием, безо всякого риска последствий! Не дайте повода вас обсуждать! Падайте — в темноте и тихо. Падение бывает спасительным, а обсуждение — просто смертельным. Наука выживания среди людей.
