Читать «Берега и волны» онлайн - страница 14

— Театр! — Только и нашла, что сказать ему. Посмотрела на фонарную улицу, огни города, звёзды, тёмную спину ночной горы — все было усталым, все хотело покоя, а ей захотелось… Она вдруг задумалась.

Васька стоял посреди улицы, не зная куда идти:

— Куда идти, Таня?

— На рейд!

— На рейд? — Он долго раскачивался, будто мысли раскручивал, и сказал трезво и весело:

— Молодец, Танюха! В магазин! За подругой! И — на пароход! Полный вперёд!

Перед магазином стоял моряк — чёрный плащ был расстёгнут, белый шарф развевался, голос гремел на два квартала:

— Идём по Ла-Маншу! Ночь. Ветер и дождь. Справа — скалы Шербура в пене волн! Слева — Англия плачет от шторма! Волну принимаем по самые уши. На пароходе только два человека знают — где мы и куда идём: я и капитан! «Кофе с коньячком, Петенька, — говорит он мне. А я отвечаю: Е-ас!.. Капитан!»

Люди начинают останавливаться и собираться в зрителей. Женщины приглядываются: морячок-то ещё ничего себе…

Кто-то из молодых курсантов подходит и говорит медленно:

— Ты чего шумишь, мореман? Чего хочешь?

— Коньячку бы морячку бы…

— Не хватило? На такси до парохода?

— Настроения мне не хватило.

— Возьми на сто грамм!

— Обижаешь?! А другу? Я же моряк! В одиночку я пить не буду!

— Во, дает, мариман… ну, возьми и на друга…

— Какой это мариман? Это Петька с проспекта. Он когда-то два рейса стюардом сходил, а потом — буфетчиком в баре портовом… Дурачком катается.

Моряк в чёрном плаще отрезвел вдруг, сгреб с ладони курсанта купюры и сказал на прощанье:

— Дурак не дурак, я свои триста грамм коньячка каждый вечер имею. Чао! — и пошёл валкой походкой уходящего в шторм. И голос его опять гремел меж домами, подкидывая небо и привлекая любопытных:

— Стюард?! А кто вам расскажет про море?! Эх, люди…

— Артист! — смеялись прохожие.

— Вот гад… — чесал голову курсант.

— А морем повеяло, как в проливе…

— Совсем хороший мужик ещё…

— Одет прилично…

— И коньяк пьет…

Одна дамочка, невольно, пошла следом, приговаривая: «Интересненький какой…»

Васька остановился и задумался. Таня заметила и спросила прямо, как привыкла:

— Тебя, Вася, что-то смутило? Конкретно? О чём задумался?

— Вот гад! Такой агитпоход на пароход испортил!

— Слишком яркий персонаж на фоне рейда? Бросил тень на твой экипаж? Я правильно слова употребляю?

— В точку. Ты же теперь, всех кавалеров будешь «маном» представлять?

— Конечно буду, Вася. А почему «ман»?

— По морскому — «человек»: лоцман, боцман, донкерман… Мореман, одним словом.

— А я думала…

— Что ты думала?

— Что «ман» — это еврей?

— Глупо думала. На море еврейская кровь — элита: Шиман, Шамин, Солтановский — капитаны, механики, радиоспециалисты. Обижаешь! В море — одна у нас нация: моряки.

Она растерялась совсем:

— Так идём или нет? Или не потянут твои кандидаты против мана-буфетчика?

— Обижаешь, подруга! Полный вперёд!

«…Трапы, комингсы, палуба, подволок… — она с трудом запоминала новые слова. — Плафон! Пиллерс!» — Васька щеголял перед Татьяной и подругой, показывая всё, от камбуза до мостика. Даже в машину спускались, но осторожно: