Читать «Берега и волны» онлайн - страница 119

— А акула?

— Акула? Я, когда уже двинулись носом на волну и после душа горячего взял в холодильнике бутылку водки, вышел на крыло… и бросил в океан. Будто её мы распили с океаном на пару, можно сказать. За жизнь.

— А акула?

— Акула пришла ко мне лет через десять, во сне. Проснулся я, будто из-под воды вынырнул. А рука в кулак сжата, будто я акулий глаз вырвал… С тех пор и ходит за мной она.

— Испытание акулой? Каждую ночь?

— Много чести, каждую ночь. Боится она меня.

— А вы?

— Когда дома проснусь, до утра, бывало, уснуть не могу. А в море — в море мы с ней на равных. Как африканцы говорят — у каждого человека своя акула. А сегодня приснилась.

— Ну, да. Слышали. Или крокодил… или слон… или лев ленивый.

Опять слышится мелодия и далекий голос: «Гори, гори, моя звезда…»

— А вот и нового соседа нам несут.

По палубе несут тело, опутанное сетью. Кладут на палубу и переворачивают, освобождая. Запихнули в клетку. Крикнули Шпрингу, и он суетливо стал поливать новичка водой, черпая из ведра обрезанной пластиковой бутылкой. Потом вылил несколько ведёр воды на палубу вокруг клеток и опустил тент, создавая тень. Все разошлись.

Глава 12. Мальчик и поэт

Капитан спросил, не поворачивая головы:

— Кто там? Кого принесли?

Гром долго молчал, разглядывал, потом изрёк:

— Где-то я этого мальчика видел. Не могу вспомнить.

— Очнётся, расскажет. День впереди долгий, — капитан устало потянулся.

— И жаркий. Может быть, наш последний, — Гром оскалил крепкие зубы.

— Не последний, бог даст, — поправил капитан.

— А барабаны, африканская масленица, человек-акула?

— В Африке любят представления. Зачем-то мы Мише нужны стали. Почётные гости. Воспоминания о Союзе. Родина жён его. Чужая душа потёмки.

— Тем более, чёрная.

— Это ты глупость сказал, Гром. Прости, что я прямо. Миша, душой своей, светлее всех нас. И говорит он все правильно — про матрёшку, про нашего хозяина-москвича из Лондона, про нашу возню червячную. Червяки. Гордимся, что трудяги-работяги, моремане из тумана. Трёпом и морскими байками от жизни закрыться хотим. А собственное за душой — где? Какие слова? А надо иногда и задуматься. Детство вспомнить. Тогда, после большой войны, все мы, мальчишки, девчонки в войнушку играли. И все «за наших» были. А теперь кто я? Где я? За кого? Жизнь изменилась, конечно. Я не сразу догадался, зачем Миша тебя к нам подселил, а теперь понял — хочет, чтобы ты рассказал о переменах в России. Сам не говорит, остерегается. Оказаться судьей мне не хочет. Деликатный, как вождь. Что — есть перемены? Большие? Тяжёлые для души моей, да? Подозреваю. А только, это мне сейчас и не важно. Я теперь солнце каждый день, как счастье, чувствую. Не будильник-рассвет к трудовым подвигам, а тепло на щеке. Словно это не солнце мне греет, а слеза течёт. Мне бы встретиться сейчас с моими пацанами-друганами и сказать просто: пацаны! Сыграем опять «за наших»?! Полста лет прошло после школы. Песня тогда была такая. «Летят перелётные птицы, а я остаюся с тобой…» Не слышал? Ты какого года, Гром?.. Молодой, наверное… «Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна…»