Читать «Краски. История макияжа» онлайн - страница 69

ЭЛИЗАБЕТ АРДЕН

Бросая вызов теории «Гармонии цвета» Макса Фактора, Арден верила, что женщине следует выбирать цвет декоративной косметики в зависимости от личности и характера, а не ее естественного цветотипа.

Урожденная Флоренс Найтингейл Грэм, известная нам под именем Элизабет Арден, выросла на ферме неподалеку от Торонто и была средней из пяти детей. Информация о годе ее рождения сильно разнится (от 1878 до 1886), и не в последнюю очередь потому, что она сама всегда лгала о своем истинном возрасте – однажды она заявила, что не помнит год собственного рождения, столько разных цифр она называла!

Ее мать умерла от туберкулеза, когда девочке было всего четыре. Отец в одиночку с трудом справлялся с уходом за детьми – маленькой Флоренс даже пришлось взять на себя заботу о принадлежавших семье лошадях. Такое детство кажется тяжелым, но оно сыграло огромную роль в предопределении ее будущего. Жизнь воспитала в ней не только любовь к лошадям, но и желание сбежать в другой мир – лучше и богаче.

В возрасте двадцати шести лет Флоренс переехала в Нью-Йорк. Она начала с работы кассиром в салоне Элеанор Эдер на знаменитой Пятой авеню. Два года, проведенные на этом месте, оказали на нее сильное влияние: она узнала о пользе йоги и массажа и уяснила, что для продажи продукта важно хорошо его описать. В 1909 году она ушла из салона Элеанор Эдер и начала собственное дело вместе с Элизабет Хаббард – у той была собственная крохотная линия средств ухода за кожей. Две юных предпринимательницы открыли свой салон – также на Пятой авеню – и сконцентрировались на поиске состоятельных клиентов из высшего общества. К сожалению – правда, сожалеть в итоге пришлось только Элизабет Хаббард, – девушки разругались, и их товарищество развалилось уже через полгода. Флоренс же не только оставила за собой помещение, но и позаимствовала имя бывшей деловой партнерши!

В 1910 году Флоренс открыла новый салон и назвала его Salon d’Or. Он был роскошно оформлен, с эффектной красной входной дверью, которая позднее станет одним из символов марки. Отделка, скорее всего, обошлась очень дорого, а поскольку банки в то время незамужним девушкам займов не давали, можно только догадываться, каким образом Элизабет удалось наскрести нужную сумму. Но тот факт, что все-таки удалось и что она осознавала всю важность такого вложения, указывает на ее смекалку и понимание рынка, в который она входила. В последующие несколько лет она не раз повторит: «Чтобы деньги заработать, сначала надо деньги потратить».

Для Элизабет, как и многих других первопроходцев индустрии красоты двадцатого века, все зависело от выбора правильного момента времени. В 1912 году она поехала в путешествие по Европе – выяснить, чем живут салоны Парижа (при этом она, что характерно, отказалась посетить салон Рубинштейн). Во время проходившего в Нью-Йорке в том же году марша суфражисток Элизабет заметила у многих женщин красную помаду – символ эмансипации; в Париже, отметила она, многие женщины были накрашены – включая макияж глаз. Она поняла, что эпоха «скромниц» подходит к концу, и, говорят, вернувшись в США, начала экспериментировать с декоративной косметикой на своих сотрудницах. Проявления интереса к макияжу со стороны клиентов ей пришлось ждать довольно долго.