Читать «С гитарой по жизни» онлайн - страница 70

— Так, молодой человек, придете через неделю. К 12 часам дня я вас жду в кабинете политэкономии.

Билет на автобус пришлось сдать. Неделю жить впроголодь и почти без денег. Квартиру вместе со мной снимали еще два студента-старшекурсника.

— Плохи твои дела, — говорили они. — Над тобой нависла серьезная опасность. Многие из тех, кого она невзлюбила, экзамен сдать у нее не смогли. Как бы тебе не пришлось забирать свои документы в учебной части…

Я мобилизовал все свои способности в скорочтении. С утра до вечера перечитывал два тома учебника политэкономии, два тома «Капитала». Гонял себя по цитатам из сочинений Ленина, Сталина, Маркса, Энгельса. Это сейчас мы знаем, что построение социализма в одной отдельно взятой стране — чушь собачья, а тогда это была догма. Утверждалось, что Ленин опроверг учение Маркса и доказал на примере России, что это возможно. Когда я пришел через неделю к 12 часам к кабинету политэкономии, профессорши там еще не было. Пришла она лишь через два часа. Во мне все кипело от негодования. Усевшись за стол и закинув ногу на ногу, достала сигарету. Она явно не хотела слушать бред моего воспаленного мозга.

— Ну-с, молодой человек, давайте зачетку. По выражению вашего лица вижу, что вы подготовились прекрасно. Ставлю вам удовлетворительно.

Не знаю, что заставило меня сдержаться, а характер у меня тогда был взрывной, но я безропотно подал ей зачетную книжку и, поблагодарив за такую «высокую» оценку моих знаний, уехал домой. Это происшествие с политэкономией научило меня уже на старших курсах в дальнейшем приспосабливаться. Я старался «засветиться» на консультациях и лекциях. Чтобы профессор запомнил меня, я задавал порой глупейшие вопросы, но эффект всегда был положительный, и я исчезал из института не только для встреч с гитаристами Ростова, но и для того чтобы поиграть в пляжный футбол на левом берегу Дона с местными фанатами, а их в городе было довольно много.

По накатанной колее

Затишье перед бурей

Прибыл на работу уже студентом четвертого курса. Там ничего не изменилось. Борьба за выполнение плана порой доходила до абсурда. Собранные на конвейере приборы должны проходить старение в специальных термошкафах чтобы снять нагрузки на молекулярном уровне с деталей измерительного механизма. Приборы в шкафах нагревают до определенной температуры, выдерживают сутки и только после этого градуируют на специальных установках. Но зачастую в последний день каждого месяца не прошедшие старение приборы градуировались и сдавались на склад готовой продукции. План выполнялся. Затем приборы в начале следующего месяца возвращались снова в цех и проходили окончательные операции. Но я подозревал, что не все такие приборы возвращались. Часть их отправлялась заказчикам без старения. Естественно, там они начинали показывать все, что угодно, только не фактические цифры. Возврат таких приборов назывался рекламацией.

Подошла осень. Начались занятия в политехническом институте. Но предметов, нужных мне, там не преподавали, и туда я уже не ходил. Ларису я видел в цехе, но подходить к ней не решался. Иногда здоровались по пути в заводскую столовую. Каждый раз сердце мое сжималось при виде такой знакомой мне фигурки. Когда я вспоминал наши прежние прогулки в небольшом скверике вблизи ее дома, в ушах моих звучал ее голос, и мне так хотелось подойти к ней, взять ее за руки и спросить: «Как живешь, мой дорогой человечек?».