Читать «С гитарой по жизни» онлайн - страница 114

В Москве, мне рассказывали, тоже случалось подобное. Сергей Орехов, говорят, продал гитару какого-то зарубежного мастера Борису Хлоповскому, а когда одумался и попросил вернуть её, но тот отказался. Да и мне мою проданную гитару мастера Шкотова мой друг не вернул, хотя при покупке обещал вернуть по первому требованию. Так, что гитара может стать причиной раздора даже между самыми хорошими друзьями.

А на работе у меня опять наметилась перемена. Бывший начальник участка, работавший у меня слесарем, поправил свое здоровье и почувствовал, что между простым слесарем и начальником участка, как говорят в Одессе, две большие разницы. Начал меня, используя футбольный сленг, оттирать к бровке поля. Все принятые мной решения он подвергал пересмотру и всячески старался доказать, что нас пора поменять местами. Конечно, двадцать лет его работы на этом месте не шли в сравнение с моим годовалым стажем. Я это почувствовал и стал искать себе новое место.

Работу новую я долго не искал. Рядом с базой «Севкавтисиза» находилось родственное ему в какой-то степени предприятие «Краснодаргеофизика», куда я часто обращался за помощью в снабженческих вопросах. Снабжение у них было налажено хорошо, и можно было по бартеру обменять что-то необходимое для работы — чаще всего металлорежущий инструмент. Я узнал, что на недавно открывшийся участок этого предприятия по производству каких-то новых радиофизических приборов нужен нормировщик. Поскольку моя специальность по техникуму — «радиометролог», а по институту — «инженер—экономист», то это место по мне не то чтобы плакало — оно просто рыдало.

К великой радости моего слесаря я подал заявление на увольнение и принялся осваивать очередную профессию на новом предприятии. Три месяца ушло на нормирование всех деталей и узлов нового прибора и определение его себестоимости. Все это делалось по чертежам. Когда началось изготовление приборов, оказалось, что фактические затраты времени не очень расходились с моими нормами. Сборка продолжалась еще три месяца. В СССР было плановое производство, и невыполнение плана каралось очень строго.

По плану мое новое предприятие должно к новому году выпустить семь приборов. Что они собой представляли, я уже не помню, но запомнилось, что это были метровые шкафы с начинкой из радиосхем и механизмов. Когда до нового года оставалось двадцать дней, заместитель директора собрал производственное совещание на предмет выполнения плана. Я, как старший нормировщик, тоже присутствовал. Я знал, что готовность приборов едва достигла 70 процентов, и это за три месяца сборки! К моему удивлению руководство участка и мастера бодро заверили, что план выполним.

И тут черт меня дернул подвергнуть критике этот энтузиазм и пойти не в ногу с общим строем, заявив, что это нереально. Что тут началось! Замдиректора обозвал меня паникером и заявил: «Если бы это было бы военное время, то я приговорил бы вас к расстрелу». Приказал мне покинуть совещание и не разлагать коллектив. Я написал заявление об уходе и бесславно закончил так оптимистично начатую экономическую работу. Ну как, «бесславно»? Приборы-то, как я потом узнал, выпустили только через два месяца…