Читать «О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века» онлайн - страница 5

Питер Сингер

Возможно, так оно и есть, хотя сейчас ученые открывают за пределами нашей Солнечной системы все новые планеты. Может быть, однажды окажется, что мы не единственные разумные существа во Вселенной и обсуждаем с себе подобными вопросы межвидовой этики. Это возвращает нас ко второму кантовскому источнику удивления и благоговения — нравственному закону внутри нас.

Интересно, что бы подумало существо, совершенно непохожее на нас эволюционно, возможно, даже имеющее в основе своей жизни не углерод, а что-то еще, — о нашем нравственном законе?

Project Syndicate, 14 мая 2009 года

Имеет ли что-то значение?

МОЖЕТ ЛИ МОРАЛЬНОЕ СУЖДЕНИЕ БЫТЬ истинным или ложным? Или по самой сути этика исключительно субъективна, так что каждый вправе выбирать себе свою? А возможно, ее диктует культура общества, в котором человек живет, и именно в ней следует искать ответ на этот вопрос?

В философии приписывать моральным суждениям объективную истинность вышло из моды в 1930-х годах, когда логический позитивизм провозгласил, что, поскольку проверить их на истинность, судя по всему, нельзя, следует видеть в них не что иное, как выражение наших чувств и умонастроений. Например, говоря «Нельзя бить ребенка», мы на самом деле просто выражаем свое неодобрение действия или пытаемся его прекратить. Прав объективно тот, кто бьет ребенка, или не прав — так вопрос не ставится.

Такой подход к этике критиковали часто, но в основном с позиций религиозных, приводя в качестве аргументов божьи заповеди. Западная философия, по преимуществу светская, подобные доводы воспринимала прохладно. Другие критические системы, отстаивавшие объективную истинность этики, хотя и не прибегали к религии, оставались непопулярными, потому что противоречили самым широко распространенным моделям.

Но в прошлом месяце произошло важное событие: вышла долгожданная книга Дерека Парфита «О том, что имеет значение». До сих пор Парфит, почетный профессор колледжа Олл-Соулз в Оксфорде, оставался автором лишь одной книги — «Причины и лица» (Reasons and Persons), вызвавшей большой интерес в 1984 году. Абсолютно внерелигиозная аргументация Парфита, логичность и ясность его подхода к альтернативным точкам зрения впервые за десятки лет вынуждают противников объективности этики защищаться.

Книга «О том, что имеет значение» впечатляюще объемна: два толстых тома, более 1400 страниц тщательно проработанной аргументации. Но суть аргументов изложена на первых 400 страницах, что для человека пытливого ума вполне преодолимо, особенно если учесть, что Парфит, в лучших традициях англоязычной философии, стремится к ясности и никогда не говорит заумно там, где можно сказать просто. Он пишет ясно, рассуждает четко и часто подкрепляет свою мысль наглядными примерами. Его книга — настоящее пиршество ума для тех, кто хочет не столько узнать, «что имеет значение», сколько понять, может ли что-то иметь значение объективно.