Читать «Смертная чаша» онлайн - страница 194

Тетерин по обычаю, отдал поясной поклон князю Хворостинину и стоящему чуть поодаль большому воеводе Воротынскому. Великие люди! Те кивнули ему в ответ.

– Михайло Иванович! – продолжал распаханноликий, ухватив Третьяка за локоть и подводя поближе. – То избавитель мой: у смертушки из самой пасти вырвал, себя не пожалел. И боец изрядный. Прошу тебя, не забудь сего воинника, возвысь его. Ты – столп царства, окажи покровительство.

– Сего дни еще предстоит нам разметать заслон Девлетки, – ответствовал Воротынский. – Назавтрее вернемся на Оку да встанем крепко. Вернутся ли татарове, не вернутся ли, а через нас им не пройти. Третьего дни пошлю гонца к государю с сеунчем да со грамоткой: кого наградить да как… И твоего спасителя, Дмитрий Иванович, не забуду, уж будь покоен. Да и тебя самого тако же. Ныне об ином хочу сказать вам… да, об ином.

Воротынский снял шелом и перекрестился.

– Так вот, товарищи мои… Кто-то из нас по роду поставлен выше, а кто-то ниже, и пока не поднесет Господь к самым устам нашим смертную чашу, считаем мы, чьё семейство летает с орлами, чьё с голубями, а чьё – с синицами… Считаем, всё считаем… Да… Глядим со вниманием, а инде и со злобою, кто боярин, кто дворянин думной, а кто городовой сын боярской, чья кровь древнее, а чья моложе. Считаем, хотя все мы – Адамово семя… Да… Но вчера инако было, и сей день – инако…

Видел Третьяк: тяжело давались слова большому государеву воеводе. Говорил князь Михайло Иванович таковое, чего от веку не говаривали в Московской державе.

– Яко глаголют многие премудрые: «Доброму началу и конец бывает добр», – такожде и сопротив: злое злым скончевается. Начали мы сечу с лютым ворогом яко равные пред единым Богом, по-доброму начали. По-доброму же стояли, никто себя не пощадил, никто за чужой спиной не схоронился. И не было в той сече среди нас ни бояр, ни дворян думных, ни городовых детей боярских, а были одни токмо воинники за Христа и за нашу землю. Потому-то и скончилось дело наше по-доброму. Может, день минет, и в сердцах наших уже не останется памяти, каково нам было стоять и умирать единым братством… Но сего дни память та святая еще при нас. Ибо говорю вам: вы братья мои… братья истинные!

Воротынский отер пот со лба. Положил левую руку на плечо Хворостинину, правую – на плечо Тетерину. А те, душами впитав замысел князя, еще не высказанный до конца, положили руки друг другу на плечи.

– Обнимемся же, братья! Ибо сегодня мы – одно… а по сути, по Промыслу Божьему, всегда мы одно, по всякий день… токмо не позволяем себе помнить таковую правду… Мы – одно, никому нас не одолеть, никому нас не переломить, потому что мы… потому что… – Голос его задрожал от волнения.

Тогда Хворостинин сказал за него:

– Потому, что мы – Русь!

И так стояли они еще долго, на холме близ речки Рожай, под стягом Пречистой Богородицы, крепко обнявшись.

В ту пору теплынь разлилась по всей Руси, от Окского берега до Соловецкого моря…