Читать «Как я пишу. На творческой кухне автора детских книг» онлайн - страница 66

Творческое затишье

У любого пишущего человека бывают периоды, когда он не в состоянии выжать из себя ни строчки. Иногда это объясняется внешними причинами: плохим самочувствием, неудачами. Соседей снизу затопило, а виноваты почему-то вы…

Часто такой период наступает после того, как вы закончили большую вещь и выжидаете какое-то время перед правкой. Казалось бы, живи, гордись, радуйся. Но, напротив, охватывают апатия и беспомощность, кажется, что больше никогда-никогда в голову не залетит ни одна, даже самая простецкая идея, что на край кровати не примостится муза, а слова будут подбираться настолько жалкие и неудачные, что их будет стыдно даже предложить ребёнку, который просит помощи со школьным сочинением. Страшное чувство, конечно… Особенно жутковато, когда делишься с друзьями-писателями, а они говорят: «О чём ты? Ты ведь совсем недавно написала целую повесть! Радуйся и отдыхай». Вот так они подбадривают и уходят писать, писать, писать про всё, что им приходит в голову. А ты сжимаешь зубы и подавляешь желание уничтожить «целую повесть» двумя командами («выделить всё» и «удалить»), раз из-за неё у тебя случился творческий…

Нет, я не люблю слово «застой», от него веет чем-то медицинским. И слово «кризис» тоже не люблю. Оно отражает те ситуации, о которых стараешься забыть: когда ребёнок перестал вдруг тебя слушаться и грубит («кризис трёх лет!») или когда супруг не может понять тебя, как бы ты ни старалась излить свои переживания («кризис брака»). Нет уж, увольте.

Я предпочитаю слово «затишье». Есть в нём что-то успокаивающее, как в прогулке по осеннему лесу.

У каждого писателя есть своё понимание этого затишья, каждый предлагает свой способ справиться с ним. Кто-то настаивает на пятидесяти / ста /трёхстах словах в день. Мол, напиши – и свободен. Кто-то в это время старается как можно больше «начитаться», то есть заполнить свою пустоту чужими словами и образами. Моя подруга, замечательный детский писатель Тамара Михеева, рисует пейзажи, фотографирует, вяжет длиннющие шарфы и валяет игрушки. По сути, это ведь просто разные виды творчества, разные двери, через которые нас покидает творческая энергия.

Я люблю готовить. Много раз замечала, что, когда заканчиваю ту самую «целую повесть», начинаю более творчески подходить к процессу приготовления пищи, пробую новые рецепты, отваживаюсь на сочетания, которые раньше не пришли бы мне в голову. Домашние относятся к этой волне благосклонно (скорее всего, потому, что в последние дни, пока я заканчивала «целую повесть», на столе царили макароны и их собратья пельмени). Но как бы я ни старалась унять беспокойство, заглушить его восторгами родных по поводу свежеиспечённой шарлотки, неприятное ощущение, что теперь ты больше не писатель, никуда не исчезает. Оно гложет и гложет.