Читать «Живи и радуйся» онлайн - страница 225

* * *

Они ушли быстро, или мне так показалось, а Катька тут как тут.

– Гляди, какая бабочка! – Она разжала кулак и по ее ладони поползла бабочка. Тут же, полыхнув яркими крыльями, она сорвалась в полет, устремляясь вверх, к березам.

По-детски веселое лицо Катьки осветилось улыбкой, в темных глазах блеснули искорки.

– Вот бы себе так! – почти прошептала она мечтательно.

– Ишь ты, чего удумала, – неловкая напряженность, давившая меня до этого, начала истаивать. – Все бы хотели летать.

– А что в этом плохого? Сколько можно всего увидеть!

– Можно, но нам такое не дано, – остудил я её настрой.

– И жалко. – Катька поежилась. – Давай дымокур разведем, а то комары закусали.

Тут и я ощутил уколы этих кровососов, залетавших к вечеру настырнее.

– А спички где? – с некоторой радостью принял я ее предложение. – Дед сумку унес, а курево у него всегда с собой.

Катька, прищурившись, посмотрела мне в глаза.

– А ты разве не куришь? – Взгляд ее выдержать было трудновато, и я отвернулся, хотя действительно не курил.

– Пробовал в пятом классе – не понравилось. Теперь не к чему.

– А мне мамка спички оставила! – Катька вынула коробок спичек из кармана легкой куртки, свисавшей с ее худеньких плеч складками, видимо доставшейся от тетки Дарьи. – Вот! Она и наказала дымокур развести…

Я обрадовался спичкам. Близость юной девчонки кидала меня в какое-то странное состояние неловкости. С глубоким облегчением бросился я собирать сушняк. И Катька засуетилась…

Натаскав изрядную кучу хвороста, я стал городить костерок, ломая сухие ветки, а Катька стояла, молча наблюдая.

Трепетный огонь заиграл жгучими лоскутками по сучьям и пошел в разворот, выше, игристее, прямо на закат, по которому упавшее к окоему солнышко зажгло полнеба.

Я кинул на буйный, кажущийся живым огневой перепляс сырых вершинок, оставшихся от срубленных дедом прутьев, и во все стороны фукнул плотный дым, притушив ярый трепет пламени и обдавая нас горчинкой.

Катька, стоявшая поодаль от меня, даже откачнулась, и я отступил чуть-чуть, но не в ее сторону, а наоборот, будто некая стенка пролегла между нами, пройти сквозь которую я не мог. Те несколько шагов между мной и Катькой, как-то само собой установившейся дистанции, преодолевать и не думалось. Да и Катька не проявляла желания подойти ко мне, видимо, и ее что-то удерживало на месте, и мы тихо переговаривались о пустяках, заворожённо поглядывая на огонь, то робко слизывающий скрученную жарой ивовую листву, то выныривающий злыми завитушками наверх, оттесняя дымовые вихры к краям кострища.

В редниках показались первые коровы деревенского стада, и я заторопился:

– Вон скотину гонят, пошли!

Схватив по длинному ивовому пруту, вырубленному до этого дедом, мы стали невдалеке от копен.

Шум поплыл от надвигающейся, мыкающей и взбрыкивающей скотины. Стадо хотя и было от нас не близко, через широкую луговину, но текло дружно и плотно. Крайние коровы, заметив копны, направились в нашу сторону. За ними потянулся бодающийся молодняк, и мы, с криками, размахивая гибкими талинами, кинулись навстречу этому нашествию. Наши угрозы подействовали: коровы сначала остановились, а потом, нехотя, одна за одной, потянулись за поводырями – деревня была на виду, в которой каждую скотину ждала хозяйка с пойлом и загонка с дымокуром.