Читать «Мореходка» онлайн - страница 35

XXVI.

На нас навалилась учёба. Общеобразовательные предметы закончились ещё на втором курсе. Математика, электро-радиоматериалы, черчение, морское дело – всё было пройдено. Теперь, подкованные теоретически, мы вгрызались в конкретное радиожелезо, которое стояло на судах торгового и рыбопромыслового Флота СССР. Судовой радист – это специалист, разбирающийся во всём, что может потреблять электрический ток. И почти всё, что он должен знать, мы должны были понять и запомнить именно на третьем курсе. Всё обилие информации, свалившееся на нас, нужно было аккуратно рассортировать, разложить по полочкам наших кипящих мозгов и выучить как «Отче наш». Так как от этого в будущем зависела не только твоя жизнь, но и жизни многих людей, с которыми тебе предстояло работать в море. В школе не все изучали английский язык. Я, лично, учил немецкий. Здесь же пришлось начинать с азов. Но на третьем курсе мы все сравнялись по уровню языковой подготовки, и нам предстояло изучать технический английский язык и соответствующую техническую и справочную литературу.

Предмет Эксплуатация радиосвязи (ЭРС) был одним из основополагающих в нашей подготовке. Здесь нельзя было «сачкануть». Скорость передачи и приёма морзянки возрастала от занятия к занятию. И пропуск хотя бы одного занятия по любой, даже уважительной причине (наряд или болезнь), могли привести к тому, что на еженедельной контрольной работе ты мог схватить «два шара» (получить оценку 2) и остаться без увольнения в город на всё время, пока оценка не будет исправлена хотя бы на 3. Пять ошибок в принимаемом тексте, или группе цифр, и ты уже пополнил состав «дурбата»! Поэтому на контрольные приходили и живые и «мертвые», с повязками дневальных или дежурных, или в бинтах и с костылями, но явка на контрольных работах была всегда почти 100%. Вечерняя самоподготовка по ЭРС проходила добровольно, но каждый уделял ей не менее часа в день. Главной проблемой было найти свежую газету, текст которой передавался нами поначалу на вертикальном телеграфном ключе («клоподаве»), а затем и на горизонтальном («пиле»). «Ставить руку» (этот термин применим не только у музыкантов, но и у радистов) приходилось самому. Поэтому у каждого радиста вырабатывался свой «почерк». И мы на слух уже различали, кто из товарищей как «работает в эфире». Для тренировки приёма морзянки на слух кто-либо из курсантов, обладающих «разборчивым почерком» при передаче, садился за преподавательский стол, брал какой-либо текст и включал общую трансляцию или трансляцию на наушники-радиотелефоны, имеющиеся на каждом учебном столе. Тон передаваемого сигнала можно было изменять от самого низкого до самого высокого. Когда все сидели в наушниках и «передающий» курсант, сидя за столом преподавателя, настраивал высоту тона сигнала, передавая постоянно одну и ту же букву «V», и неосторожно «залезал» в высокочастотную область, то всех бил по ушам очень болезненный звуковой удар! Все разом скидывали наушники, и материли «передающего» со всей пролетарской ненавистью!