Читать «Мореходка» онлайн - страница 125

Предпоследний день нашего плавания выдался солнечным и тёплым. На море полный штиль. Волны расходятся только от нашего судна. Горизонта не видно, он закрыт туманной дымкой. Получается, за весь рейс нас даже и не качало серьёзно! Только покачивало иногда. До обеда мы с Серёгой выкрасили душевую, и боцман никакой другой работы для нас так и не смог придумать! После обеда мы пошли в радиорубку, но начальник радиостанции печатал какие-то отчёты и предложил нам «погулять», чтобы мы ему не мешали. От нечего делать мы достали из ящика на корме гири и «поразмяли свои косточки». Ветерок был несильный, но прохладный. Поэтому мы зашли за надстройку, где ветра не было, и загорали в своё удовольствие часа полтора. Красота!

А после вечернего чая была объявлена общесудовая тревога. Сначала пожарная. По громкой связи объявили, что очаг возгорания находится в плотницкой. Наш пожарный расчёт побежал туда «тушить». Мы размотали пожарные рукава, а я притащил огнетушитель. Условный пожар был успешно потушен!

Потом, сразу же за пожарной, была объявлена водяная тревога. Мы стали заводить «пластырь» на воображаемую пробоину в районе 125-го шпангоута, находящуюся на два метра ниже ватерлинии. Тут все долго суетились, бегали, но в конце концов завели. Уф!

А на «сладкое» нам была объявлена шлюпочная тревога! Все бросились к шлюпкам. Кое-как спустили их на воду. Стали садиться в них. И тут вышла заминка: оборвался штормтрап, который вывалили за борт. Хорошо ещё, что по нему никто не спускался! Притащили новый. А время-то тикает! С грехом пополам отошли от борта. Тут выяснилось, что грести вёслами умеют только двое: я и матрос Юра. Мы сидели загребными, а остальные пыхтели за нашими спинами и бестолково шлёпали вёслами по воде или топили их, зарывая лопасти в воду. Пришлось провести разъяснительную работу, и дело сдвинулось с мёртвой точки! Прошли мы два круга вокруг нашего «Братска». Оказалось, что в спасательном жилете грести очень неудобно. А наш «Братск» с воды очень даже неплохо выглядит! Заодно уточнили осадку по носу и по корме. Потом подошли к борту и поднялись по штормтрапу. Подняли шлюпки. А потом ещё полчаса собирали разбросанное повсюду во время тревог снаряжение.

В заключение этих учений, капитан собрал весь экипаж в столовой команды и сделал замечания по тревогам. Из его слов получалось, что мы и сгорели, и утонули! Так что делайте выводы! Ну, что же, на то они и учебные тревоги! Будем дальше тренироваться. А пока нас ждал ужин и просмотр очередного фильма.

XCIV.

Вот мы почти и дома! Говорю «почти», потому что мы стоим на рейде Ленинграда в компании ещё четырнадцати судов, которых тоже не пускают в порт. В нескольких милях от нас виден Кронштадт. Душой мы все уже находимся в Ленинграде, а наши бренные тела всё ещё болтаются тут, на дальнем рейде. Сегодня моя очередь отрабатывать восемь часов на вахте. Затейник-боцман придумал для меня работу – резать на кусочки прогнивший штормтрап, тот самый, который вчера оборвался во время учений. Работа скучная и однообразная, но мои руки делали её автоматически, а сам я был уже не здесь, а в мыслях вместе с моей Иринкой. Три недели я ничего не знал о ней. Только вчера удалось отправить ей радиограмму, что мы приходим. И вот торчим здесь, на солнышке, и ждём команды на заход в порт. И если спросить любого из нас: «Какое сейчас твоё самое заветное желание?» Ответ у всех будет один и тот же: «Хочу оказаться дома!» Вот ведь как устроен человек: мы так рвались в море, мечтали о нём, а теперь нам хочется домой и только домой! Время тянется как резина, и даже когда солнышко скрывается за горизонтом и мы засыпаем с единственной надеждой, что завтра всё изменится, время продолжает топтаться на месте.