Читать «Теплый берег» онлайн - страница 12

Голос мамы звучал нежно, в нем переливались невидимые колокольцы. Дома она редко говорит таким голосом, потому что устает, ходит целый день с тяжелой сумкой. Зачем люди пишут так много писем? Мама Аля и по вечерам их разносит. Лесь слышал, как Анна Петровна объясняла соседке: «Детей надо одевать-обувать, где тут бегать по репетициям? Взяла теперь наша Алевтина сверхурочную работу…»

В тот вечер маме Але много хлопали. Знаменитый чтец поднялся на сцену и сказал красивым рокочущим голосом, что приветствует талант и что мама Аля станет замечательной артисткой.

Он не знал, что мама Аля выступала последний раз.

Потом он спросил: «А кто тут стоит за кулисами и держит нашу Джульетту за палец?» Мама Аля улыбнулась: «Это мой старший сын». И знаменитый чтец пожал Лесю руку и сказал: «Здравствуй, племя молодое, незнакомое! Меня зовут Ипполит Васильевич. Полудин. А тебя как?» — «Лесь», — сказал Лесь.

А потом мама Аля, Антон-моторист и Лесь пришли к нему в санаторий просить, не согласится ли он помочь самодеятельным артистам Теплого берега.

— С радостью! — зарокотал его голос. — К сожалению, я здесь пробуду недолго, дам несколько концертов. Меня ждут в других городах. Но я вас послушаю, дам вам советы. А будущим летом я приеду на гастроли. И мы с вами поставим сцены из «Дон Кихота». Надеюсь, вы читали бессмертную книгу великого испанца Мигеля де Сервантеса Сааведра? О, прочитайте! Она учит справедливости и добру! Я возьму себе роль рыцаря Печального Образа, Дон Кихота, надеюсь, вы мне разрешите, роль у меня подготовлена… А вам, Антон, с вашей сценической внешностью, надо играть Санчо Панса, моего верного оруженосца…

Антон покраснел, весь, вместе с ушами, и стал грустным.

— А вы, Алевтина Николаевна, воплотите на сцене образ прекрасной Дульсинеи, вы, о!..

Лесь и сейчас помнит: восторженное «О!» вылетело так оглушительно, будто во рту знаменитого чтеца взорвалась электрическая лампочка. Вылетело, описало круг, и Полудин поймал его на острие невидимого меча.

Не Ипполит Васильевич в атласной пижаме, а сам Дон Кихот в рыцарских доспехах стоял на паркете возле ночной тумбочки с бутылкой из-под кефира. Он гордо откинул голову в шлеме и поднял забрало. Он простер меч над головой мамы Али и произнес своим удивительным голосом, который рокотал и переливался, как Серебряный водопад на горе Лысухе:

— О, из красавиц красавица Дульсинея Тобосская! По праву ты можешь именоваться счастливейшей из женщин, живущих на земле. Судьбе угодно было превратить в послушного исполнителя всех прихотей твоих и желаний столь отважного рыцаря, каков есть и каким будет всегда Дон Кихот Ламанчский…

Кончил говорить, и не стало ни меча, ни забрала, исчез Дон Кихот. Но Лесь сразу почувствовал: что-то осталось! Он встревоженно пригляделся и понял: остались сияющие, счастливые глаза Дульсинеи. Никогда еще Лесь не видал такого света в маминых глазах. И сердце Леся наполнилось радостью и надеждой.

В Летнем театре Ипполит Васильевич слушал, как ненастоящие артисты читали стихи и басни. На чинаре он увидал голые коленки, косички и мальчишеские настороженные уши и сказал: