Читать «Понедельник — пятница» онлайн - страница 46

А Костька все хрипел, бился в руках двух парней, и ругался, и выл: «Убью, сволочи!» — но сразу затих, когда увидел бегущего к толпе милиционера. Очевидно, кто-то успел его позвать…

— Я зайду к вам через час, — сказал Ткачев милиционеру. — Вот мои документы.

— Все ясно, товарищ старший лейтенант, — козырнул ему милиционер. — Объяснять нечего. Чеботарева-то мы давно знаем. Местная знаменитость.

Парни и милиционер повели Костьку, а Ткачев подошел к Анне Петровне. Казалось, она боится сделать шаг, чтобы не упасть. Пришлось взять ее под руку.

— Идемте, Анна Петровна. — Он не замечал, что сорванный погон болтается на одной пуговице, и что фуражка вываляна в песке, и что из рассеченной губы продолжает сочиться кровь.

— Идемте домой, — повторил он. — Ленька-то ведь один…

Очевидно, это подействовало. Анна Петровна пошла несмело, пошатываясь, и Ткачев, державший ее под руку, чувствовал, как она едва не валится и, чтоб не валиться, прижимается к его плечу. Потом ее начало трясти. Она содрогалась всем телом, но пошла быстрее, будто там, дома, было спасение от пережитого страха.

Дверь открыл Ленька. Он оторопело уставился на Ткачева, видимо не сразу узнав его, а когда узнал — попятился в глубь комнаты, поняв, что произошло что-то нехорошее.

Анна Петровна сразу села на кровать, сцепив пальцы. Ее все еще лихорадило, и она должна была вот так сцепить пальцы, чтобы умерить дрожь.

— Собирайтесь, — устало сказал Ткачев. — Я достану какую-нибудь машину. Только сначала погон надо бы пришить.

Мальчик встрепенулся, не веря тому, что услышал. Он глядел то на Ткачева, то на мать, готовый сорваться с места по первому ее слову и собираться — скорей, скорей отсюда, куда угодно, только скорей! А Ткачев подумал, что Анна Петровна не расслышала как следует, но теперь нельзя давать ей раздумывать. Что ж, он хотел войти в ее жизнь, пришлось ворваться, и она увидела, почувствовала, что Костька не всесилен, что он, Ткачев, сильней, но сейчас с ней надо быть, пожалуй, более сильным, чем с теми двумя, в садике.

— Собирайтесь же.

— Куда? — шепотом спросила женщина.

— Пока к моей тетке, — ответил Ткачев.

РЫЖАЯ ГАЛЯ

Ничего этого, конечно, Зосим Степанович не знал, а Ткачев не стал рассказывать. Не так они близки, не так хорошо знакомы, чтобы рассказывать Ленькиному бригадиру об этом.

Ткачев вернулся на ОКПП; его рабочий день еще не кончился; через час надо произвести осмотр нашего судна, уходящего в рейс; на подходе два сухогруза, оба «иностранцы». Стало быть, до вечера уже не присесть. Он не успел пообедать — ладно, обойдется…

В комнате, где в свободные минуты обычно собирались контролеры, было пусто. Ткачев подумал: верная примета весенней поры. Все в разгоне. Он заглянул к оперативному — сегодня дежурил майор Субботин, тоже «профессор» (молодых офицеров, несколько лет назад пришедших из училища, звали «доцентами»).

Субботин стоял над большим макетом порта. Этот макет появился недавно — его сделали двое солдат, да так здорово, что впору на выставку. Когда Ткачев смотрел на этот макет, ему казалось, что он поднялся над портом на вертолете, машина зависла — и все разом открылось взгляду: причалы, склады, деревья, краны, серебристые цистерны, куда перекачивали вино, даже маленькие автопогрузчики с крошечными человеческими фигурками и суда у причалов. На макете ничего не менялось, кроме судов. К их мачтам прикреплялись таблички с названием и принадлежностью. Достаточно было взглянуть на макет, чтобы сразу увидеть, где какое судно стоит, какое уходит, какое подходит к Морскому каналу.