Читать «Майкл Шейн и белокурая сирена» онлайн - страница 36

— Что, ничего у них не вышло?

— Полное фиаско. В газетах ни разу даже не упомянули о сокровище, были смутные намеки на древние обычаи корсаров — таким образом, подготавливалось общественное мнение. Все должно было начаться торжественной регатой из Майами на Ки, а закончиться грандиозным пикником. Джефрой даже пригласил Уильяма Дженнингса Брайана. Клад предполагалось найти два дня спустя: кто-нибудь из пионеров-арендаторов выкопает ямку для отбросов — и… о, чудо: золотые дублоны! Но после скандала на Уолл-стрит газеты не соглашались печатать объявлений, кроме как за наличные, а с наличными у Джефроя было туго. Мало того — он так и не удосужился откопать собственное сокровище, потому что повздорил с неким Аштабулой из Огайо, который возьми да и вложи все его сбережения в одно из своих предприятий. Дело дошло до драки, и Аштабула прикончил Джефроя.

Шейн усмехнулся.

— И этими баснями ты накормила Куоррелза?

— Да, но ему я не стала все рассказывать, а просто представила документацию. Я могу доказать, что второго октября двадцать пятого года Джефрой зарыл на Гаспаре сокровище. У меня нет доказательств, что его до сих пор никто не нашел, но Куоррелз так или иначе решил рискнуть.

— А что за документы?

— Эда Лу-у! — Барбара слегка повысила голос, повернув голову к двери в холл. — Я знаю, ты подслушиваешь, так можешь меня поправить, если я допущу какую-нибудь неточность. Эда Лу нашла в старом папином сундуке карту. Однажды возвращаюсь я из Майами, не предупредив ее, как обычно, по телефону. Вхожу в дом: Эды Лу нигде не видно, хотя машина стоит в гараже. И вдруг появляется Эда с лопатой. Для своих лет она, конечно, выглядит очень молодо, и все же в ее возрасте уже не копают просто для физического развития. Позже, гуляя по острову, я увидела три здоровенные ямы. Объяснить мне что бы то ни было она отказалась. Тогда я стала шпионить за ней. В конце концов, это мой и только мой дом, несмотря на идиотское завещание! Я перерыла ее письменный стол и наткнулась на карту. — Она с сомнением взглянула на Шейна. — Сперва я хотела соврать, что карта в городе, в моем личном сейфе, но черт меня возьми, не могу удержаться, чтоб тебе ее не показать!

Она проворно подошла к бару и, пошарив в ящике, извлекла оттуда пухлый конверт, а из него — старую карту, которую протянула Шейну. Она была сложена вдвое, и надписи на сгибе стерлись. В другом месте знаки были скрыты каким-то темным пятном.

— А это что за пятно? — полюбопытствовал Майкл.

— Кровь, а может, кофе — Бог его знает! Не правда ли, потрясающе?! — Она театрально воздела руки. — Девчонкой я с ума сходила по пиратам, и — чего греха таить — это у меня до сих пор не прошло. Трагедия моей жизни в том, что ни один мне не встретился. Слушай, Майкл, если ты встретишь пирата, который мечтает ради выкупа похитить темпераментную женщину, замолви за меня словечко, а?.. Короче, когда я нашла карту, то стала трясти ею у Эды перед носом и орать, что, мол, это значит и какое она имеет право копать землю, которая ей не принадлежит, и так далее. Слово за слово, под конец я ей волосенки-то повыдирала, пусть тебя ее грива не вводит в заблуждение: это парик. — Она снова чуть-чуть повысила голос. — Не так ли, ангел мой? Ну вот, поначалу мы отнесли документ ко времени гаспарильи, но потом я подумала, что это невозможно, иначе папа бы мне обязательно его показал в эпоху моего страстного увлечения пиратами. А позже я вспомнила историю возвышения Ки-Ларго. Она описана в книге Бена Хехта — если хочешь, дам почитать, она где-то здесь, в доме… В общем, я прямо заболела всем этим! Поехала в публичную библиотеку Майами и взяла подшивку газет за двадцать пятый год. Помнится, папа тоже как-то упоминал Джефроя. Это был человек своего времени: достаточно ему было где-нибудь сказать слово о будущем Флориды, как оно тут же попадало на первые полосы газет. Говорили, что у него большие планы относительно Гаспара, факты его биографии оставались для всех тайной за семью печатями: ни откуда он взялся, ни есть ли у него родственники — никто ничего не знал. Я разговаривала со старыми газетчиками, которые его еще помнят и следили за процессом о его убийстве, но ни один из них понятия не имеет о том, что сталось с его личным архивом. В один прекрасный день — не знаю, что на меня нашло, — я взяла и перерыла весь дом. И в одной из кладовок под ржавой водосточной трубой наконец обнаружила запечатанный пергаментный свиток. — Она осушила стакан и тут же снова двинулась к бару. — Там было множество бумаг, смысла которых я не поняла, — сказала она, повернувшись к нему спиной, — но были и необходимые мне доказательства: объявления, счет за продажу… Он, да будет тебе известно, до сих пор не утратил силу. А еще я нашла листок, вырванный из чьей-то записной книжки. Когда я сообразила, что это такое, у меня чуть сердце из груди не выскочило. — Она достала из конверта листок. — Это чек на покупку старых испанских монет. Ценность первого плутовского сокровища была не слишком впечатляющей. Но раз от разу люди становятся подозрительнее, и Джефрою, чтоб дельце выгорело, необходимо было представить публике безупречную карту и подлинное, относящееся к точной исторической эпохе, а главное — имеющее большую ценность сокровище. Не думаю, чтобы в то время в ходу было много настоящих дублонов, поэтому наверняка сокровища кочевали от одного мошенника к другому. Один, выжав из них все, что можно, перепродавал собрату, естественно, за более высокую цену. А теперь гляди в оба… — Она уселась на подлокотник кресла, касаясь грудью плеча Шейна, и ткнула ногтем в бумажку. — Шестого июля, двести семьдесят серебряных монет по восемь эскудо каждая — семь тысяч долларов. А внизу, видишь, слово «Орт» — это не какая-нибудь старинная монета, это имя. Чарлз Орт — человек, запустивший на орбиту Ки-Ларго! — Пальцы ее свободной руки как бы ненароком зарылись в рыжие спутанные волосы Шейна. — Затем, семнадцатого августа, у другого владельца куплены дублоны… Шестого сентября — ларец в Новом Орлеане за тысячу пятьсот. Золотая цепь, Нью-Йорк, семь тысяч. Еще цепочки, вот, в нижней строке… «Дублоны, слитки серебра — Гавана, К. Т.» По-твоему, кто это — К. Т.? Не иначе, Кэл Татл! Папа вечно путешествовал… Значит так, восемнадцать тысяч… Вот еще: «Сегодня, семь тысяч». Ну как, впечатляет?