Читать «Мю Цефея. Цена эксперимента» онлайн - страница 141
Мария Гинзбург
Первое, что бросается в глаза, тщательно и любовно воссозданный антураж Франции, едва оправившейся после череды кризисов. Казнь короля, революционный террор, правления и войн Наполеона Бонапарта. Причем проявляется это не только в описаниях одежды или интерьера, но что важнее — в поступках и поведении, во взаимосвязях. Аристократы даже спустя годы люто ненавидят лидеров революции. Ветераны Наполеоновских войн и без слов порой прекрасно понимают друг друга. Проходимцы в преддверии перемен готовятся вновь половить рыбку в мутной воде переворота.
Второе, что выясняется значительно позже, соавторы любят оттянуть раскрытие преступника, чтобы перед читателем выстроилась полная и логически выверенная картина. Причем даже если виновник на виду, а мотив вполне просматривается, то остается вкусный вопрос «как?».
Третье, что стоит иметь в виду читателю, — книга складывается из отдельных новелл, почти без сквозного сюжета, если не брать в расчет эволюцию отношений между Леруа и повелевающей им Справедливостью. Пожалуй, объединяет их похожий на главного героя стиль — скрупулезно педантичный в описаниях и размышлениях, предельно четкий в анализе и эмоционально горячий в кульминационных моментах.
Егор Nебо «Маяки» (Зеленый Медведь)
О бессмертии мечтают миллионы. А вот изобрести его пытаются лишь немногие. Главный герой «Маяков», одинокий писатель и сценарист Александр Стецкий, свою версию бессмертия изложил в книге, которая отнюдь не снискала успеха у читателей, зато заинтересовала загадочную и могущественную организацию, которая торговала именно ей — вечной жизнью.
Говорят, что каждый человек может писать как минимум одну книгу — автобиографию. С этой точки зрения, Егор Nебо пошел беспроигрышным путем, подарив герою часть своего личного опыта из книжной и сценарной «кухни». По крайней мере, на первую часть, до следующей его инкарнации.
Большая часть романа вполне укладывается в главное русло мейнстрима: немного быта и рутины, свободно текущие диалоги и мысли, прозрачный психологизм. Но постепенно автор начинает вбрасывать теории, лежащие на грани мистики и эзотерики, продвигая идею, что человек может создать Маяк, позволяющий ему обрести в будущем прежнюю память, если вложит душу в свои книги, скульптуры, музыку или картины. Вокруг этого механизма и накручивается сюжет, поскольку герой одновременно пытается выстоять в борьбе с загадочной организацией и разобраться в деталях.
Пожалуй, если не брать в расчет повисшего на полуслове финала — есть подозрение, что автор не закончил историю в одной книге, — роману сильно мешают метания главного героя от затянутой пьяной эгоистичной рефлексии к безбашенным резким действиям. Ужать бы до цельной повести, и воспринималось бы гораздо живее.
Дмитрий Витер «23 рассказа» (Зеленый Медведь)