Читать «Мысли, которые нас выбирают. Почему одних захватывает безумие, а других вдохновение» онлайн - страница 146

Так было и с Дэвидом Фостером Уоллесом, и с Эрнестом Хемингуэем. Подобные мысли неизбежно появлялись в результате накопления опыта и инициировались в течение всей жизни. «Депрессия, когда она, в конце концов, пришла, не была для меня незнакомкой, и даже не была полностью незваной гостьей, – писал Стайрон в романе «Зримая тьма». – Она скреблась ко мне в дверь многие годы».

Отец Стайрона, с которым они были близки, страдал от депрессии всю жизнь и попал в больницу после эмоционального шока. Как понял Стайрон, уже став взрослым, даже в этом они с отцом были очень похожи. По словам Стайрона, событие, оказавшее на него самое сильное влияние – одно из тех, что отбрасывают тень на всю жизнь, – это смерть матери от рака. Тогда ему было тринадцать лет.

Погруженный в депрессию, Стайрон понял, что со свистом мчится к пропасти, но он пока еще мог сам принимать решения. Как-то морозной ночью он обнаружил, что ходит вокруг своего дома, тепло одетый и возбужденный. Роуз спала наверху, и он решил устроиться в гостиной у камина, чтобы посмотреть запись фильма «Бостонцы». Там играла молодая актриса, которая исполняла небольшую роль в постановке авангардного театра, с которым сотрудничал Стайрон.

В одной из сцен фильма, герой входит в вестибюль консерватории, и «за стенами звучит контральто невидимой певицы». Звучали «летящие аккорды “Рапсодии для альта” Брамса, и сильный голос женщины нараспев произносил стихи из поэмы Гете на эту музыку, – пишет Стайрон. – Жалоба странника на одиночество и молитва о возвращении в мир живых». Музыка, словно стрела, пронзила плотный туман, в который Стайрон был погружен много месяцев. «В вихре воспоминаний я думал обо всех радостях, которые видел этот дом: дети, врывающиеся в комнаты, праздники, любовь и работа, честно заработанный сон, разговоры и веселая сутолока, целая череда кошек, собак и птичек».

Но еще быстрее, чем воспоминания, у Стайрона появилась вспышка узнавания, на самой грани сознания. «Рапсодия Брамса – это то, что обычно напевала мама Уильяма, – рассказывала Роуз. – У него были нежные, но непростые отношения с матерью, потому что она заболела сразу после его рождения… Я поняла, после того как мы прожили с ним все эти годы, пятьдесят три года, что он всегда предчувствовал смерть матери, и это предчувствие превратилась в страх за всех нас, за его жену и детей. Он боялся, что мы все будем страдать и умрем. Это составляло значительную часть его вечного пессимизма по отношению к тем, кого он любил. Уильям страшно пугался, если я приходила домой на полчаса позже. Он представлял самое худшее, потому что всегда думал о том, что его мать умирает. Она умерла, когда ему исполнилось тринадцать. Уильям пережил невероятный эмоциональный удар, и самые счастливые моменты, которые он запомнил, были о матери, играющей на фортепиано и поющей… Я могу представить, что он почувствовал, когда услышал “Рапсодию для альта”, когда увидел молодую актрису в фильме “Бостонцы”. Его внезапно переполнили совершенно иные эмоции, потому что он выжил и мы все выжили. Возможно, он подумал, что, убив себя, причинит непереносимую боль всем нам, кого он любит и кем дорожит… что он не может поступить так с нами и что, когда его мать покинула своих близких, отец сильно скорбел. Вины матери в ее смерти не было – а его вина будет лежать на нем, и он чувствовал, что не может сделать это».