Читать «Лемартес» онлайн - страница 12

Дэвид Эннендейл

— Ты тоже это уловил? — спросил Кастигон.

— «Уловил»?.. — Альбин замялся.

— Значит, да.

— Я…

Рев раздался вновь, весьма отчетливо. Он доносился из дальнего конца мрачного зала перед космодесантниками.

— Чем занимается брат Корбулон?

— Мне не к месту задавать вопросы верховному жрецу, — сказал Альбин.

Он не лукавил.

— Мне тоже, — признал Кастигон, — и все-таки я задам их.

Я вижу Хоруса. Глаза — инкрустации на черной броне. Ангел у его ног.

Нет.

Хоруса здесь нет.

Я вижу его.

Нет. Отвернись от фантомов.

Плыви против течения.

Все еще тону.

Всплываю на поверхность к другому призраку, из иной эпохи. Из моего времени. Этот фантом — я. Он обращается к братьям с речью. Мы на другом звездолете.

На орбите Гадриата XI. Мы прибыли, чтобы отбить планету у орков. Я выкрикиваю слова веры и войны. Призываю собравшихся космодесантников сражаться, неотступно следуя принципам благородства, гордости и приверженности цели. Я безупречен, как когда-то.

Но мне памятен тот час. Мой первый приступ.

Среди братьев начинается волнение — их капеллан вдруг перешел на высокий готик.

Они замечают, как растет его неистовство.

Во мне пробуждается двойная ярость. Я еще раз испытываю гнев, который впервые ощутил тогда, — хватку призрачного безумия в нашей крови, — но также и новое неистовство. Оно рождено из осознания утраты. Я вспоминаю себя прежнего, и потеря былой личности приводит меня в бешенство. Два исступления подпитывают друг друга, терзают меня сообща, и меня затягивает все глубже.

Багрянец сгущается настолько, что переходит в черноту.

Проносятся отголоски минувшего. Эхо самого Ангела. Крики о воздаянии сливаются в шум, дробящий любые связные мысли.

Но я тону не бесцельно.

Погружаясь во тьму, продолжай биться. Наноси удары врагу. Проливай его кровь.

Вечно и непрестанно. Даже океана крови будет мало.

Океана…

Капитан пошел к камере допросов, Альбин последовал за ним в шаге позади. По обеим сторонам зала новобранцы Роты Смерти бились в цепях и бросались на запертые двери. С тех пор как Кастигон возглавил Рыцарей Баала, их «Багряное поучение» никогда не перевозило столько жертв Черной Ярости за один раз; когда их выпустят на Флегетоне, вспыхнет насилие колоссальных масштабов.

Боевые братья вызывали у воина нечто среднее между скорбью и восхищением. Он ощущал тягу Красной Жажды, и тень Черной Ярости лежала у него на душе, как и у любого Кровавого Ангела. Кастигон упражнялся в сдерживании проклятия и молился об укреплении этих оков, почитая благороднейшее наследие ордена.

«Мы — нечто большее, чем совокупность наших изъянов», — подумал он.

И все же падшие могли сражаться безоглядно, разить врага в полную силу своей ярости. Капитан почти завидовал им. Почти.

Впрочем, в их неистовстве не было ничего завидного, как и в мучительных воплях, от которых содрогались каменные чертоги «Багряного поучения». Громче всех звучали резкие зычные крики из камеры допросов.

Но, сколь бы оглушительно ни ревел Лемартес, каким образом Кастигон услышал его на верхних палубах корабля?