Читать «Трагедия белого юга. 1920 год» онлайн - страница 92

Учитывая слабость корпуса Слащова, сделать это для красных особого труда не представляло. Сам он так описал свои силы и план по выходу из ситуации.

«Для выполнения задачи в моем распоряжении находились: 13-я пехотная дивизия — около 800 штыков, 34-я пехотная дивизия — около 1200 штыков, 1-й Кавказский стрелковый полк — около 100 штыков, Славянский полк — около 100 штыков, чеченцы — около 200 шашек, Донская конная бригада полковника Морозова — около 1000 шашек и конвой Штакора-3 (штаб 3-го армейского корпуса. — Н.К.) — около 100 шашек. Артиллерия имела всего на одну дивизию 24 легких и 8 конных орудий; итого около 2 200 штыков, 12 000 шашек и 32 орудия. С первого же взгляда было ясно, что этих сил было совершенно недостаточно для обороны Северной Таврии.

Фронт Северной Таврии тянулся полукругом около 400 километров, причем прорыв моего расположения в одном месте мог привести красных к перешейкам раньше остальных моих частей, которые, следовательно, вынуждены были бы в этом случае бежать назад вперегонки с красными и подвергнуться неминуемому поражению.

Поэтому я решил Северной Таврии не оборонять и до Крыма в бой с красными не вступать, а немедленно отбросить Махно от Кичкасского моста и отправить пехоту в Крым, прикрывая ее отход от красных конной завесой. Бригаду 34-й (пехотной) дивизии с обозами из Екатеринослава отправить по железной дороге на Николаев, где погрузить на суда и перевезти в Севастополь».

В принципе, Слащову удался его план. Красные войска, начав 18 января наступление, уже через шесть дней вышли к Перекопскому и Чонгарскому перешейкам, но ни окружить, ни уничтожить корпус Слащова не смогли. Он успел отвести свои войска из Северной Таврии.

Что же касается группировки генерала Н.Н. Шиллинга, то она попала в более сложное положение. Соединения 14-й красной армии начали движение в ее глубокий тыл, отрезая от путей сообщения и баз, угрожая Одессе. Хотя это город с небольшими перерывами уже более года находился под контролем белого командования, ничего кроме хлопот он ему не приносил. Связь с ним была затруднена и он, по сути дела, был предоставлен сам себе. Главное его достоинство — порт, по причине отсутствия угля, использовался очень слабо и то в основном в интересах союзников. Бывший начальник отдела пропаганды в правительстве Деникина К.Н. Соколов, который по долгу службы обязан был знать о ситуации на подвластных ВСЮР территориях, по поводу Одессы писал:

«В декабре (1918 г. — Н. К.) Одессу «поверг к стопам» генерала Деникина прибывший туда из Ясс и вытеснивший при содействии французов петлюровцев генерал Гришин-Алмазов. Это приобретение оказалось сомнительного качества. Город вообще трудно управляемый благодаря специфическим особенностям своего пестрого населения, Одесса стала совсем невозможна, с тех пор как в ней появились киевские эмигранты и французские войска. Мы так и не справились с этим кипящим котлом всевозможных «сепаратизмов» интриг, инородческих, иностранных и административных. Мало помогло делу и назначение туда главноначальствующим генерала Санникова, бывшего при Временном правительстве одесским городским головой. Связь, вообще слабо работавшая на территории главного командования, с Одессой почти вовсе не поддерживалась, и нам только казалось, что мы управляли этим городом, который мы не смогли даже снабдить топливом и продовольствием. Мы делали из Екатеринодара бессильные жесты, а Одесса жила сама по себе, или, вернее, билась в судорогах нездорового политиканства и спекулятивного ажиотажа».