Читать «Трагедия белого юга. 1920 год» онлайн - страница 16

Действительно, после того как стало известно, что денежное содержание у Тундутова в два раза больше, чем у «добровольцев», некоторое количество офицеров перебежали в Астраханскую армию. Занять должность командующего армией согласился генерал А.А Павлов. Что же касается князя Тундутова, то, как писал генерал Деникин, он «... оказался человеком пустым и недалеким, готовым на всякую интригу и очень плохим организатором. Он играл роль не то царя, не то полубога у калмыков, то предлагал себя и всех калмыков в полное распоряжение атамана (Краснов. — Я.К.), носился с фантастическим проектом создания особого Юго-Восточного союза, возглавляемого «великим Атаманом», то напротив, грозился идти со своими калмыками против войска Донского. Его калмыки были босы и оборваны, сидели на двухлетках и трехлетках, большинство не имело седел и оружия. Он был не страшен и не опасен, но беспокойства и тревоги доставлял много. Астраханский «корпус» численностью около трех тысяч пехоты и тысячи конных, несмотря на всю безалаберность управления, все-таки хорошо дрался и довольно крепко оборонял восточные степи за Манычем».

Почти одновременно с Астраханской в Киеве началось формирование Южной армии, которую вскоре стали называть Воронежским корпусом. Он тоже был промонархическим, его формирование немцы, не без ходатайства атамана Краснова, поручили члену императорской фамилии герцогу Н.Н Лейхтенбергскому. Он принадлежал к русской ветви германских герцогов и во время службы в Лейб-Гвардии Атаманском полку был приписан к одной из донских станиц. Зная его доброжелательное отношение к донским казакам, Краснов поручал ему недавно перед этим возглавлять миссию к кайзеру Вильгельму Второму. Герцог тогда успешно выполнил поручение и получил согласие кайзера на снабжение Войска Донского оружием.

Для основной базы формирования Воронежского корпуса Краснов предложил район Кантемировки в Воронежской области, но желающих уезжать туда из Киева было мало. Корпус пользовался дурной славой у «добровольцев». Всем было ясно, что если к его созданию руку проложили немцы, то, естественно, не бескорыстно, какие-то обязательства перед ними Краснов все же имел. Не придавало популярности этому формированию и то, что часть средств на его обеспечение выделяет чисто монархическая киевская организация «Наша Родина». Не для кого не было секретом, что она имеет целью насильственное восстановление монархии в России, а на Дону эта идея приверженцев практически не имела. Воронежскому корпусу тоже не повезло с командиром. Назначенный на эту должность генерал Семенов, как и большинство бывших гвардейских офицеров, слыл любителем покутить и вообще считался человеком недалеким. За свою военную бездарность он в свое время был удален из отряда Дроздовского. К нему и «добровольцы» стекались соответствующие — офицеры и молодежь, которым хотелось бы числиться в действующей армии, но при этом находиться подальше от фронта. Их больше устраивала служба рядом с киевскими кафе и ресторанами. Впоследствии и сам Краснов назвал эту категорию «героями тыла», любителями повоевать на Крещатике и на Подоле! «Они, — говорил атаман, — понадевали на себя погоны, нашили на рукава полоски бело-желто-черного (романовских цветов) флага, двуглавые орлы, распевали в кафе и ресторанах «Боже Царя храни!».