Читать «Ищу свою звезду» онлайн - страница 5

«Она... Какой же я...» Злость на себя вернула силы. «Дудки... Теперь ни одного мяча!» Он стряхнул со свитера пыль, выпрямился. Тело напружинилось, движения обрели легкость.　

После матча довольный победой капитан пожал ему руку.　

— Сегодня ты превзошел себя. Был в прекрасной форме. Чем объяснить, Витя?　

— Не знаю…— И тут же подумал: «А она-то смеялась».　

Как был, запыленный и грязный, Сокол выскочил на улицу, заметался среди выходящих со стадиона людей. Одни косы, другие… Нет, не те. Прозевал. Сокол долго бродил по улицам и к общежитию подошел, когда ни в одном из окон уже не было света.　

Он лег, накрыл подушкой голову. Ему казалось, что за дверью тихо звенела гитара.　

День, и другой, и третий — все свободное время Сокол не отходил от забитой в соседнюю комнату двери, чутко вслушивался в едва различимые за ней звуки.　

«Спой!» — мысленно просил Сокол. За дверью слышался отдаленный разговор, чей-то заразительный смех. Нет, не звенела больше гитара, неизвестно куда упорхнула песня. Сокол бродил по городу, по коридорам института, заглядывал в аудитории. И все напрасно.　

Весельчак и шутник Гриша Жабин первый раскрыл нехитрую тайну.　

— Певичка-то наша — залетная пташка. Расспрашивал я у Галины. Не суйся, говорит, осрамишься, гордости у нее на сотню таких, как ты, наберется. Врача Черного знаешь? Говорят, профессор. Его дочь. На третьем курсе агрономического. В общежитие теперь не заходит. Галинка говорит — отшили, девчата боятся, что она у них всех ребят отобьет.　

В тот же вечер Соколу посчастливилось: он увидел ее в лекционном зале. Два часа не сводил с нее глаз. Слова лектора летели мимо ушей, Сокол досадовал: почему ко всем наукам не прибавить еще одну — науку взглядов? Как было бы　хорошо овладеть ею и прочесть все, что думает сейчас девушка. Его-то душа на ладони…　

После лекции Сокол пошел следом за девушкой. Песцовый горжет на плечах, голубая с золотистою брошкой шляпка—в толпе не затеряется. Мокрые тополя тянулись вдоль тротуара. Они роняли на плечи Сокола тяжелые капли, заставив его поднять воротник старой, доставшейся по наследству от брата армейской шинели. Улица освещалась слабо: по углам на столбах под острыми металлическими абажурами тусклые лампочки. Сокол старательно обходил лужи, но в потертых ботинках все равно уже хлюпала холодная, жижа.　

«Надо купить что-нибудь на ноги,— подумал Сокол.— Придется завтра снова сходить на станцию, попроситься у грузчиков в пай на работу». Сокол заранее знает, как, наваливая ему на спину ношу, грузчики будут с опаской спрашивать: «Выдюжишь?» И, конечно, кто-либо пожалеет: «Смотри, хлопец, не поскользнись, на всю жизнь изувечишься».　

Задумавшись, Сокол чуть не уткнулся в белый воротник впереди. Теперь девушка шла одна по схожему с аллеей парка проулку. Он шел следом, прячась за стеной Кряжистых стволов. У высокого с большим палисадником одноэтажного дома девушка остановилась, позвонила в парадную дверь.　

Вот и все…

Сокол не любил многолюдных увеселений. Предпочитал им спортивные игры. Там он чувствовал себя свободно, был всегда весел. На студенческих вечерах, в театре, на танцах держался только в тени: и одет-то он бедно, и с девушками вести себя не умеет. Теперь же на новогодний студенческий бал он решил непременно сходить: «Авось увижу ее».