Читать «Рассказ об одной экспедиции» онлайн - страница 20

Недалеко от нас стоит застава, мы в сравнительной безопасности.

Мы ушли от совхозной бригады, спрятали свой лагерь в густом еловом лесу и отсюда выходим работать на склоны хребта или на равнину.

* * *

Бориса точно подменили, после того как он нарвался на басмачей, он не отходит от лагеря и, несмотря на непрерывную пикировку с Димой, предпочитает работать поблизости от него. Димка же, который не расстается со своим тройником, не боится ничего. Меня даже немного пугает его лихость. Он ходит где попало и, кроме того, непрерывно стреляет своих птичек. Правда, стреляет полузарядами, так что звук от выстрела негромкий, но все же…

И еще не совсем мне нравится «Костя», оказавшийся девочкой. Это существо на. наших глазах превратилось в девушку. И вот Дима и Борис начали за ней приударять. Конечно, неплохо, что они бреются и часто моют руки, но между ними появилось соперничество, которое в некоторых случаях вносит в нашу жизнь нервозность. Ксюша стала неожиданно центром внимания экспедиции; оба наших петушка вертятся вокруг нее, а кинооператор непрерывно засыпает ее всякими историями. Вот что он рассказал сегодня:

- Представьте, раз снимали любовную сцену на мосту. Всего и участвовало: актер, актриса и я, оператор и режиссер. Вдруг появляется пьяный и начинает приставать к актрисе. Мы к нему и так, и сяк, и уговаривали, и кричали - никакого внимания. Не дает снимать, да и только! Что делать? Бегу к нашей даче, мы вместе со всей съемочной группой недалеко на даче жили. Хватаю шкуру медведя, в которой во время съемок изображали этого зверя. Бегу назад, на опушке надеваю шкуру, встаю на четвереньки и двигаюсь к мосту. Я думал, что пьяный убежит, представьте, наши убежали, а пьяный лег и притворился мертвым. Ну тут уж я и задал ему! Я его и катал по мосту, и лапой царапал, а под конец скатил в воду. Он выплыл и бежать!

* * *

Комотрядовцы становятся все активнее, они посылают группы к перевалу, они днем и ночью патрулируют тропы. Но внизу, на равнине, в далеких пустынях, мы знаем, продолжаются схватки с басмачами. Нам известно, что Меченый со своей группой пытался поднять восстание, что его агенты в аулах пугали людей коллективизацией, тем, что будут отбирать жен, детей. Кое-кого им удалось обработать, но того, что хотели, о чем мечтали басмачевские курбаши - массовых выступлений,- не произошло. Орудовали только отдельные шайки. А комотрядовцев становилось все больше, появились отряды самообороны, и басмачевским бандам приходилось все труднее. За ними началась охота.

Так, не вспыхнув, чадя, угасало пламя басмачества.

Шло лето, у нас все было спокойно, мы нередко поднимались теперь и наверх, на джайлау.

Здесь был совершенно другой мир, мир тишины. Уходили в вышину неподвижные ледяные вершины, они первые просыпались по утрам в розовых лучах солнца, они горели белым ледяным светом весь день и последние гасли в лучах заката. С них, с этих ледяных вершин и гребней, струились тысячи ручьев, которые серебряными нитями пересекали пологие склоны, окаймленные высокогорными лугами. На них холодный ветер шевелил ярко-зеленые листья осок, невысокие метелки злаков. Здесь распускались удивительные яркие цветы, желто-фиолетовые тянь-шаньские фиалки, желтые крошечные крупки, багровые остролодочники. В скалах, на осыпях выглядывали сиреневые примулы, поднимали свои рогатые головы белые эдельвейсы.