Читать «Царский венец» онлайн - страница 142

На следующий день все заметили, что старшая царевна стала какая-то ясная, не сказать безмятежная, но точно уж не такая печальная, какой её все привыкли видеть в последнее время. А когда отец вслух читал Евангелие, Ольга вдруг улыбнулась не то чтобы весело, но так светло — давно не замечали у неё такой улыбки.

Однако те же мысли, которые мучили старшую дочь царя этой ночью, стали приходить и к её сёстрам, даже к смешливой Анастасии.

Они гуляли после обеда свой положенный час под издевательски-наглым взглядом комиссара Авдеева, не замечая этого взгляда, не слыша скабрёзных песен охранников, с утра напившихся и поживившихся кое-чем из вещей своих арестантов.

— Как жаль, — грустила Мария. — Лето наступило... Уже не поплаваем на «Штандарте».

— И никогда ни на чём не поплаваем? — спрашивает Анастасия, хотя и знает ответ; ей на днях исполнилось семнадцать, уже невольно видишь то, чего видеть не хотелось бы.

— И в теннис не поиграем, — продолжает старшая в «малой» паре. «Машкины блюдца» сейчас печальны. Лицо её за последнее время сильно похудело, но от этого стало необыкновенно красивым, теперь все видят: первая красавица всё-таки Мария. Анастасия — полненькая и крепкая, не слишком-то красивая, но бесконечно обаятельная. Она крепко обнимает старшую сестру, исполнившись жалости к ней: Мария явно что-то недоговаривает. А недоговаривает она многое. Не будет не только велосипедов, купания в шхерах, весёлых пасхальных яиц — простых радостей их детской жизни. Не сбудется мечта: никто не поведёт её, русскую царевну, под венец, и никогда не прижмёт она к груди десятерых детей, о которых тайно грезила. Никто и никогда не назовёт её «мамой»... И Мария, такая мужественная и спокойная, едва сдерживает слёзы. Меньше всего сейчас она хочет расплакаться под насмешливыми взглядами караульных.

Татьяна и Ольга шли молча. Пространство крошечное — много не пройдёшь. Вперед-назад, вперед-назад... Они понимали положение ещё лучше, чем младшие... какое уж там плавание. Один обед сегодняшний чего стоил...

Обед сегодня опоздал часа на три. Ели, как всегда в последнее время, молча. Государь торопливо зачерпнул несколько ложек супа, желая поскорее съесть свою долю, чтобы освободить деревянную ложку: их не хватало на всех, обедали в общей столовой вместе со слугами, а иногда присоединялись и красноармейцы. Подошёл Авдеев, вынул папироску изо рта, толкнул Николая локтем и сунул руку в общую миску.

— Вам жирного много вредно, пора бы попоститься, после того как вы российской кровью попитались, — усмехнулся он, выуживая из варева лучший кусок мяса, а уходя, стряхнул пепел прямо в суп.

Николай остался спокойным, а Алексей опустил голову. На его худеньком лице проступил румянец волнения и негодования. Сочувствие проявилось на лице пришедшего с Авдеевым охранника, он даже покачал укоризненно головой. К общей досаде, комиссар, обернувшийся уже на пороге, заметил это.

— Ну, ты у меня ещё будешь..! Распустились, разнюнились перед Кровавым... тьфу... Тряпки, а не красноармейцы!