Читать «Коварный камень изумруд» онлайн - страница 11

— Дак откуда же он в те далекие времена про Камчатку прознал? — поразился поручик. — Мы тут про неё ещё сто лет назад не знали!

— Передай-ка мне, ваше благородие, штоф-с! — совсем развеселился вдруг Пётр Андреевич. — Приятно иной раз с думающим человеком и выпить чутка.

Он выпил из горлышка бутыли примерно половину чарки, крякнул, заел горькую водку горячим свиным салом на поджаренном хлебе, вдруг спросил:

— А год-то ныне какой пошёл? Число — какое? Это мне знать можно?

Александр Егоров кивнул, выпил ещё водки, что-то покрутил в голове, но ответил честно:

— А год… Кончается 1793 год, ноне декабрь месяц, третий день декабря начался. Вот так…

— Да-а-а-а, — протянул Пётр Андреевич, — в темноте все дни — как один день. И все годы, наверное, тоже, как один год. Мы, значит, в пути уже…

— Этого я не ведаю! — быстро ответил поручик Егоров.

— Ладно, ладно. Прошу прощения за нескромный вопрос. Лучше теперь я стану говорить. За моим рассказом время быстро пролетит… Я имел доступ, ваше благородие, при учёбе в Высшей нашей духовной семинарии, к таким древним документам, что могу разом доказать, что и самого Александра Македонского в истории не было. Врут всё греки… А я знаю точно, кто из великих полководцев в Сибири захоронен на правом берегу Енисея. Вот сейчас скажу — брякнешься навзничь от сего знания…

Лошади, до этого мирно стоявшие, вдруг стали закидывать головы, заржали. Со стороны дороги, что проходила в полуверсте, им отозвались другие лошади. Потом оттуда донёсся зычный крик:

— Эй, отзовитесь казачьему разъезду, там, у костра! Вы чи шо — варнаки, али как?

Глава четвёртая

Императрица Екатерина Вторая с утра имела дурное расположение ко всем: к личному секретарю, что несусветно пах одеколонной водой, к девкам, что дурно, с подгорельцем, заварили кофе, да вот к этому мордатому фельдъегерю, что доставил ей ответ на письмо, отправленное Екатериной прусскому королю. Ответ, к бешенству императрицы, написал ей не король Пруссии, как полагается при личной переписке властвующих особ, а всего лишь его адъютант Эрик фон Люденсдорф. Мальчишка на побегушках при короле! Оскорбление русской императорской особы немыслимое!

— Король немчуров болен, — истово твердил фельдъегерь, выкатив глаза.

Екатерина близоруко наклонилась к сопроводительным листам, прочла: «Фельдъегерь сержант Малозёмов». Что ни фамилия, то бывшая кличка! Позвонила в колокольчик. В дверь подсунулся секретарь. Войти боялся, а всё равно на Екатерину понесло кёльнской водой.

— Вели распорядиться там, в особой экспедиции, чтобы этого дурня, Малозёмова, послали в пехотный полк. В крымские земли… Ну и пусть дадут ему звание подпоручика, чтобы воевал за государыню охотно.

Малозёмов стукнулся коленями о паркет императорского кабинета:

— Ваше величество! Не губите!

— Ты сам себя погубил, пень солдатский! — совершенно озлобилась Екатерина. — Пошто не подождал в Берлине, когда король выздоровеет?

— Так деньги у меня кончились, ваше величество! Как ждать два месяца без денег-то?