Читать «Метресса фаворита. Плеть государева» онлайн - страница 22

— Ну, слышали, что барин приказал, Александр Иванович! — продемонстрировал дворецкий чудеса памяти. — А ну, быстро! Дом этот строил Фёдор Иванович Демерцов, сам из крепостных князя Трубецкого. Сын простого садовника, а на архитектора выучился. А потом, только ты уж не осерчай, батюшка, потом этот самый Фёдор Иванович вроде как хозяйскую дочку обрюхатил, а хозяин вместо того, чтобы запороть негодника, их поженил. Её Лександрой звали. И она приезжала, помню, красивая такая барынька. Фёдор Иванович и этот дом построил, и флигель, на который ты изволил только что любоваться, и много всего здесь. На всё про всё пятнадцать лет положил. Ну не один, понятное дело, строил, но за мастерами строго доглядывал. Сам из крепостных, а свой свояка видит издалека. Знает, за людишками глаз да глаз нужен, а иначе забалуют. Он ещё не всё закончил, когда в 1810 году, государь император Александр Первый в гости к барину пожаловал. Ему тут всё очень понравилось. Он потом много раз приезжал, в доме есть специальные царские покои. А в покоях, не поверите, не кровать, а диванчик мяконький. Он там всегда останавливается. И строго-настрого Алексею Андреевичу запретил диванчик этот менять. Говорит, на нём ему слаще спится. — Старик улыбнулся, показав голые розовые десны. — А потом, пять лет назад, Василий Петрович Стасов за дело взялся и, как бишь его, Мартос Иван Петрович чугунную колоннаду изваяли со скульптурой в центре, изображающей апостола Андрея Первозванного. В тот год меня и погнала Настасья Фёдоровна. — Старик вынул из кармана платок и шумно высморкался. — Неблагодарная…

Петрушка и Дуняшка, весело перешёптываясь между собой, поставили на стол нарезанную, ломтями в ладонь шириной, холодную телятину, ветчину, блюдо с пирогами в виде лодок, а также огромную кружищу кофе. При виде которой бедный Псковитинов подумал было, что молва права, и каналья Аракчеев действительно шпионит за всем и за каждым, уж больно быстро его люди умудрились разведать привычки скрытного следователя. Кофе был его любимым напитком, и дома он действительно пил его чуть ли не бадьями. Но это дома, а не в гостях, тем более не в доме самого генерала Аракчеева!

— Дуняшка, что за посуда?! — возвысил голос Агафон.

— Какую нашла, дедушка, — еле слышно пролепетала девочка.

— Так спросить надо было, в голубом шкафчике сервиз стоит, чашечки крохотные, нешто за два дня не приметила? А ну, быстро замени эту сраматищу.

— Оставь её. Пусть ещё принесёт в правильной чашке, а я теперь это выпью. Не сухомяткой же питаться, — быстро оправился от потрясения Псковитинов.

— Ещё что-нибудь изволите, ваша милость? — Старик переминался с ноги на ногу, судя по всему, стоять ему было тяжко. Мимо, руководимый пронырливой Дуняшкой, кучер Ермолай нёс тяжёлый чемодан барина.

— А не подскажешь ли ты мне, Агафон, находится ли в услужении у графа кормилица его… — Он задумался, как бы мягче высказаться относительно байстрюка. — Как её? Лукьянова.

— Аглайка-то, так как барчуку она стала без надобности, Анастасия Фёдоровна отправила её за реку, в деревню Бабино, там у его сиятельства военное поселение организовано, комендантская рота. Прачкой или при кухне устроена. В прошлом месяце его сиятельство изволил шесть человек туда на порку гонять. Там у него специально обученные люди — мастера… Так, сказывали, видели там Лукьянову-то.