Читать «Кривоград, или часы, по которым кремлёвские сверяют (журнальный вариант)» онлайн - страница 41

— Ну что, вырубим или будем смотреть? — спросил он.

— Нет-нет, оставьте, — попросил я. — Мне интересно, честное слово.

— Ох ты, голова садовая, — вдруг хлопнул себя по лбу Утятьев. — Я ж про колбасу совсем забыл.

Он вытащил из портфеля увесистый сверток, в котором оказалось несколько кругов полукопченой колбасы.

— Давай, брат, подкрепляйся, — предложил он, нарезая ее крупными ломтями.

— Ничего не понимаю, — растерялся я. — Ведь ее, вроде, нельзя через вашу таможню… Это что, контрабанда получается?

— Э, брось, — отмахнулся Утятьев. — Все так делают, кто по командировке едет. Командированных таможня не шмонает.

Я промолчал. Докопаться до корней кривоградской логики, видимо, мне просто не под силу. Поэтому я взял ломтик контрабандной колбасы и стал жевать.

В сущности, тем самым я превратился в молчаливого пособника сразу двух тяжких преступлений. Ведь Утятьев, как ни крути, оказался просто-напросто самогонщиком и контрабандистом. А я, в свою очередь, стал недоносителем, автоматически заслуживающим уголовного наказания. Но при чем тут госбезопасность? Неужели они засекли Утятьева с его колбасой? Быть может, он тоже арестован и сидит в соседней камере…

На всякий случай я постучал в стенку. Никто не ответил. Оно и к лучшему, ведь я не знаю тюремной азбуки, и Утятьев, скорей всего, тоже ее не знает. Даже если он сидит по соседству, наладить контакт не удастся.

Тут я сообразил, что время уже послеобеденное, и мне давно пора явиться в дирекцию, как было условлено, чтобы оформиться на работу. А между тем меня незаконно заключили под стражу. Да, абсолютно незаконно, не предъявив ордера на арест и не выдвинув никакого обвинения. Какой же я кретин, что не додумался потребовать ордер!

Совершенно потеряв голову, я принялся колошматить в дверь руками и ногами. Живо подоспел надзиратель, он открыл волчок и нецензурно поинтересовался, чего мне надо. Я потребовал ордер, прокурора, а также бумагу и карандаш для заявления. Я пригрозил, что буду жаловаться, что я этого так не оставлю.

В ответ надзиратель спокойно посулил мне, если не заткнусь, то… Как бы помягче передать его слова… Ну, посулил сотворить надо мной пероральный половой акт. Безо всяких прокуроров. И хотя он пообещал чисто фигурально, если угодно, в метафорическом плане, я посчитал за благо не испытывать его профессиональное терпение и заткнуться.

Я понял, что у меня с этим человеком разные взгляды на законность. И хотя за мной будущее, к сожалению, настоящее пока принадлежит ему. Значит, любая полемика окажется преждевременной и неконструктивной.

Усевшись на койку, я стал прокручивать вчерашние события дальше. Не может быть, что меня забрали из-за утятьевской колбасы. Наверняка причина в другом.

Итак, мы сидели перед телевизором, выпивали и закусывали, а Петухов плескался в ванной.

На экране секлетарь Кирпичов общался с трудящимися. Они обступили его тесной толпой, взволнованно галдя, а тот важно кивал, повторяя: «По одному, товарищи, говорите по одному…» Так продолжалось несколько минут.

Наконец один трудящийся возопил, перекрывая общий гам: «Товарищ Кирпичов!! Когда же наконец пуговицы будут в продаже?! Или хотя бы эти, как их… английские булавки?!» Тут все прыснули от смеха, и даже сановное, тугоплавкое лицо Кирпичова дрогнуло в отеческой усмешке.