Читать «Брачная ночь в музее» онлайн - страница 62

Глеб Михайлович взглянул и растерянно посмотрел на молодого человека:

– Не знаю. Мне кажется, что очень похож.

– Похож, но не идентичен! А если два этих письма пишет один и тот же человек с промежутком всего в пару недель, то как почерк может оказаться разным?

– Ну… руку там повредил. Декабрь месяц, если судить по дате. На коньках или санках потешался, упал и руку вывихнул. Писать мог с большим трудом. Но, превозмогая боль, терпел и работал.

– Но почему-то изменение почерка видно лишь в тех письмах, которые хранятся у вас в витрине. Конечно, мы будем проверять мою догадку, но сдается мне, что дело не обошлось без подлога.

Глеб Михайлович выглядел жалко. Такой удар был нанесен по его самолюбию, что старик едва не падал с ног. А он-то еще всегда утверждал, что у них в музее работают исключительно честные и проверенные сотрудники. Поэтому и молодежь набирали столь неохотно. Все по той же причине, чтобы в музее оставались лишь самые верные из верных, неспособные не то что на воровство, но даже на малюсенькую ложь, если дело касалось имени великого героя страны.

– В последнее время мы приняли на работу трех новых сотрудников, – наконец выговорил он. – Все они казались приятными молодыми людьми, но, возможно… письма… Это дело рук кого-то из них?

Ксюша, которая подслушивала этот монолог с балкона, так и вспыхнула от возмущения. Послушайте, что он болтает! А она-то еще считала Глеба Михайловича милым старичком!

– Впрочем, насчет Ксюши я погорячился, у меня нет сомнений в ее честности. А вот двое других молодых людей… Особенно один из них… Вениамин… Он из породы тех людей, которые считают, что им все позволено, а все и всё вокруг них существуют исключительно для обслуживания их собственных интересов.

– Обвиняете?

– Я лишь говорю, что по своим морально-этическим качествам Вениамин мог оказаться способен на… на такое.

Ксения не могла не восхищаться ловким маневром Глеба Михайловича, поспешившего обвинить во всем случившемся именно покойника. Во-первых, Вене теперь уже было все равно. И вряд ли Веня восстанет из гроба, чтобы отвести от себя напраслину с единственной целью – восстановить свою честь. Для людей вроде Вени понятие чести и доброго имени было чем-то устаревшим, чему место на свалке вместе со многими другими вещами. А во-вторых, Веня для Глеба Михайловича был просто никто, и даже хуже того, чужак, нагло вторгшийся в их спокойную и размеренную музейную жизнь и грозивший все в ней порушить.

Нарышкин слова Глеба Михайловича выслушал с почтением.

– Я учту ваше мнение, но внутреннего расследования все равно не избежать.

– Но Вениамин мертв! Если даже вы и докажете его вину, теперь уже ничего не изменить.

– Насчет убийства Вениамина я уже имел удовольствие нынче утром пообщаться со следователем, который ведет это дело. Собственно, в этом и заключается причина моего опоздания. Не пожелай следователь непременно переговорить со мной, я был бы в музее уже к моменту открытия, а не спустя несколько часов после него.