Читать «Дикие истории. Дневник настоящего мужика» онлайн - страница 83

Когда мы догребли до спортсмена, нашли его без сознания. Вся правая сторона парализована. И как он держался на воде — вообще непонятно.

Мы втащили коллегу в лодку. Довезли до берега. Его лицо было искажено инсультной гримасой. Через некоторое время он пришел в себя и рассказал о причинах своей беды.

Оказывается, находясь в открытом море, он не смотрел, куда плывет. И напоролся на зарубленную винтами проходящего судна ядовитую медузу. Ее стрекательные щупальца были раскинуты на несколько метров вокруг конвульсирующего тела. И хотя тварь была уже мертва, щупальца ошпарили подмышку пловца.

ЯД НЕКОТОРЫХ МЕДУЗ ОЧЕНЬ СИЛЕН. УКУС НАПОМИНАЕТ УДАР ЭЛЕКТРИЧЕСКИМ ТОКОМ. ИЛИ СХОЖ С УКУСОМ ЯДОВИТОЙ ЗМЕИ.

Меня часто спрашивают, как отличить, укусила ядовитая змея или неядовитая. Ответ очень прост. Укус ядовитой змеи — любой — крайне болезненный. Если не очень больно, то и опасность невелика.

Но с отравлением медузой я сталкивался в первый раз.

Эту книгу в самом начале я посвятил моей бабушке, Валентине Алексеевне Ивановой. Она была доктором, терапевтом. Теперь, оглядываясь на свою жизнь, я понимаю, что должен был тоже стать врачом. Так как всегда имел к этому склонность и охотно учился у бабушки всему. Однако она на этом не настояла. И я пошел по другому пути.

В любом случае я многому у нее научился. Принципы оказания первой помощи, диагностика распространенных заболеваний, лекарства, помогающие от них, навсегда засели в моей памяти. Я запомнил ее уроки. По травматологии и хирургии. Анатомия млекопитающих и человека навсегда стала моим любимым предметом в биологии.

Так получается, что во всех моих путешествиях роль экспедиционного врача выполняю я. И аптечку тоже собираю сам. Как всегда, в моей аптечке был димедрол в ампулах и фенкарол в таблетках. Поскольку ситуация была критической, я применил оба лекарства. Десять таблеток фенкарола мы раздавили в порошок в столовой ложке и всыпали в рот пострадавшему. В сочетании с димедролом мое лечение погрузило больного в летаргию.

ВСЕ, КРОМЕ МЕНЯ, ДУМАЛИ, ЧТО Я ЗНАЮ, ЧТО ДЕЛАТЬ. И ВОЛНОВАЛИСЬ НЕ ОЧЕНЬ. Я ЖЕ РАССТРАИВАЛСЯ ПО-НАСТОЯЩЕМУ. ТАК КАК МОЙ БОЛЬНОЙ ЯВНО ОТДАВАЛ БОГУ ДУШУ.

ЕГО ДЫХАНИЕ БЫЛО РЕДКИМ И АГОНИЧЕСКИМ. ОН ПЕРЕСТАЛ ОТВЕЧАТЬ НА ВОПРОСЫ. ПУЛЬС БЫЛ НИТЕВИДНЫМ И ПОЧТИ НЕ ПРОЩУПЫВАЛСЯ. МЕСТО УКУСА СТАЛО ПУНЦОВО-ФИОЛЕТОВЫМ. ПЯТНО РАСПОЛЗАЛОСЬ ОТ ВНУТРЕННЕЙ СТОРОНЫ БИЦЕПСА ЧЕРЕЗ ПОДМЫШКУ НА РЕБРА.

Надевать в этих условиях акваланги и погружаться было бы странно. Всей команде я объявил выходной. Полевой госпиталь развернул на пляже. Мои сотрудники разбрелись по острову, оставив меня у постели больного.

Я смотрел на воду. И вдруг обнаружил всплывающего водолаза. Сначала я подумал, что это кто-то особо ответственный из моей команды все же решил продолжить съемки. Но вскоре понял, что костюм на водолазе гражданский — неопреновый. Мы же ныряли в военных, резиновых. Водолаз вышел на берег. Оказалось, что это браконьер. В его руке была большая сетка с трепангами. Он объяснил, что уплыть он уже не может, потому что в баллонах закончился воздух. А их браконьерская шхуна стоит в бухте за мысом. Я объяснил ему всю тяжесть его провинностей. Рассказал о сути особо охраняемой территории и о наказании, которое ждет его за незаконный сбыт копошащихся червей китайским дилерам.