Читать «Дикие истории. Дневник настоящего мужика» онлайн - страница 75

Японцы построили это аккуратное сооружение силами пленных корейцев. Перегородили маленькую речку от поселения Беттобу до низа. Мыли золото и разводили там рыбу для командования. Повсюду рос борщевик Сосновского.

Это удивительное растение знакомо даже жителям Подмосковья. Оно попало в среднюю полосу из Америки. Его привез Хрущев с кукурузой. Кукурузу для людей, а борщевик для коров.

Почему Никита Сергеевич тащил его из Америки — непонятно. Здесь, на Дальнем Востоке, он рос всегда. Посадили американский борщевик на полях средней полосы. Убрали. Коровы его ели. Но дохли почему-то… И правда непонятно почему. Растение съедобное. Не зря борщевиком зовут. Можно с ним борщ варить. Когда оно молодое. Но вот если оно дойдет до стадии цветения, могут быть неприятности. Растение выделяет целый комплекс эфиров. Они могут вызывать сильнейшие ожоги. Но происходит это только в жаркие, солнечные дни. Если гулять по борщевику в дождь и в холодину, ничего плохого не случится. Но! Если не выстирать одежду и выйти в ней на улицу, когда погода наладится, получишь свою порцию ожогов. И знать не будешь откуда. Борщевика может уже и не быть рядом.

ШУМШУ — ЭТО ЗАПОВЕДНИК, ЗАКРЫТАЯ ТЕРРИТОРИЯ, ЭТО ПОГРАНИЧНАЯ ЗОНА, ПАМЯТНИК АРХИТЕКТУРЫ И, ПОЖАЛУЙ, ОДНО ИЗ САМЫХ ОПАСНЫХ МЕСТ В МИРЕ. ШУМШУ — ДОМ СМЕРТИ.

Мы ехали по острову, и вокруг нас громоздились доты и дзоты. Это огромные бетонные кубы и шестигранники с толщиной стенок по два и три метра. Пулеметные гнезда утоплены в непроницаемый железобетон. Некоторые из них стояли как встарь. Какие-то, наоборот, уже съехали с фундаментов, накренились и ушли вниз с оползнями. Трава была очень зеленой, а небо свинцовое и низкое. Из земли торчали артиллерийские орудия и башни закопанных танков. Там и тут из травы были видны неразорвавшиеся авиационные бомбы.

МТЛБэшка перла, отбрасывая «грудью» ржавые противотанковые ежи, заматывалась клубами старинной колючей проволоки. На дороге и по обочинам хрустели человеческие кости. Прямо по курсу мы увидели упавший самолет. Он был очень стар. Алюминий не так подвержен коррозии, как сталь, поэтому формы сохранились. В ногах у пилота, чьи останки находились в кабине, под пробитым стеклянным колпаком на фюзеляже была нарисована открытая и полная острых зубов красная пасть акулы. В моем шлемофоне щелкнуло, и сквозь рев и шипение я услышал: «Аэрокобра… последняя здесь разбилась… из Америки прилетел, бедняга…»

Мы ехали по минному полю. Мины были или обезвреженными, или испорченными. Водитель, не боясь, пер по целине. Из-под гусениц летели емкости с толуолом, взрыватели, верхние крышки и прочая требуха.

Но все равно не по себе. Каждые пятьдесят-сто метров — танк или самоходка. Все ржавое, допотопное, но лобовая броня — я вам скажу! На некоторых экземплярах встречалась толщиной и по десять сантиметров. Вообще, полное ощущение, что вернулся на землю из долгого космического полета, а тут за это время случилась ядерная война. И все погибли давно. И вот едем мы по этому миру и хрустим костями тех, у кого наследовали землю.