Читать «Дикие истории. Дневник настоящего мужика» онлайн - страница 39

— Почему? — спросил я.

— Не знаю, — ответил он, — Но потом дети болеют… До осени. А осенью вертолеты опять прилетят. От них в тундре не спрячешься. Всех соберут и увезут в интернат. Там дети не видят тундры. Неба. Едят плохую, непривычную пищу, не пьют оленьей крови. Они не учатся закону тундры и не могут познать мудрость белых людей. Их вернут весной. Слабых, больных. Они отвыкнут от стойбища, не смогут поймать оленя. Будут мерзнуть и плакать. А потом — диспансеризация. Вот Тенгри и гневается. Смотри.

Мы подъехали на санях по кустам к берегу небольшой реки. Русло имело отвесные берега и ширину шесть-семь метров. Недалеко проходил зимник и через реку был построен мост. Мы спешились и пошли по цветущему ковру к переправе.

— Смотри в воду, — тихо сказал Егор.

Я глядел с моста. Подо мной бурлила прозрачная как стекло вода. В тундре реки чистые — дно ледяное.

Вдруг вода вскипела. Пошли пузыри, и река окрасилась в багровые тона. Вода стала алой и маслянистой, кровавые брызги падали на прибрежную растительность. Я вопросительно посмотрел на Ямкина.

— Тенгри гневается, — ответил он.

Это надо было снимать. Я спустился к реке, окунул ладони. И поднял полные горсти крови. Я попробовал ее на вкус, и она была солоноватой с металлическим привкусом. У моста стоял указатель «Далдыкан», переводится как «Ждущая крови». Через полчаса вода вновь стала прозрачной. И только с листиков стелящихся берез падали капли крови, уносясь багровыми нитями вниз по течению.

Почему на самом деле произошло это событие, я не знаю. Мне говорили, что это микроорганизмы, что это тектонические сдвиги и просто что это глину смыло. Но я думаю, что не надо мешать коренным народам жить в их доме. И тогда Тенгри будет заниматься другими делами.

Кладбище вечной мерзлоты

Мы вернулись в стойбище и легли спать в чуме. Это очень уютное переносное жилище.

Здесь говорят, что олень — первое животное, которое приручил человек. Отчасти это верно. Но лишь отчасти. Скорее олени приручили человека. Ведь они не изменили привычного уклада своей жизни. Как кочевали по тундре десятки тысяч лет назад, так и кочуют. А люди кочуют за ними.

Олени переходят с места на место, и людям приходится переносить свой дом. Так и появился на свет чум. Он похож на типи — так называют переносное жилище кочевых племен коренных индейцев, живших на территории Великих равнин. Строить чум легко. Длинные шесты ставят наискось, два из них связывают веревочкой, остальные нахлестывают друг на друга. Таким образом конструкция держит сама себя. Сверху ее укрывают сшитыми шкурами. Костер разводят в центре: конструкция жилища предполагает естественную тягу. Дым выходит в перекрестие жердей. Внутри очень тепло и сухо — лежишь на шкурах, шкурами укрываешься. На стенах шкуры. Вместо мебели — собачки пушистые. Тишина. Только комары звенят… Нет. Гудят. Комары всем досаждают: оленям, собакам, съемочной группе. Они не едят только ненцев и меня. И я сплю сном праведника.

Солнце не закатывалось. Мы выспались. Вышли до ветру. Выпили кофе и отправились с оператором снимать ненецкое кладбище.