Читать «От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение» онлайн - страница 92

Для образа науки как рационализирующей силы характерны следующие черты – научная организация труда (НОТ), планирование научно-исследовательской работы и государственное управление научными организациями.

Научная организация труда (НОТ). Одним из лидеров движения за НОТ был А. К. Гастев. Новое общество, совершенно справедливо считал он, должно строиться на научных началах. Прогресс в обществе невозможен без научной организации труда. Прекрасно сформулировал суть НОТ Н. А. Уёмов: «Твори и созидай на основе научного знания» (там же. С. 109).

Планирование научно-исследовательской работы. В феврале 1918 г. был создан Комитет по делам науки. Он стал в то время главным планирующим органом для научных учреждений.

Его сотрудники издавали документы, в которых публиковались отчёты о научно-исследовательской работе, проводимой в стране, а также ставились задачи на будущее.

Государственное управление научными организациями. С самого начала большевистская власть стремилась взять под контроль деятельность учёных, главным институтом которых была Академия наук. Но сама Академия наук стремилась к автономии. Понадобились долголетние усилия Советской власти, чтобы наука в нашей стране оказалась под партийно-государственным контролем.

Пошёл ли нашей науке этот контроль на пользу? Ответом на этот вопрос могут служить те грандиозные успехи, которых достигла наша наука в советское время. Но нельзя закрывать глаза и на оборотную сторону медали: партийный контроль над наукой в нашей стране нередко был чрезмерным. Более того, в 30-е годы многие учёные оказались незаконно репрессированы. Во многом это произошло потому, что произошла, как выразился А. П. Огурцов, сталинизация философии.

Главными творцами сталинизации философии стали будущие академики М. Б. Митин и П. Ф. Юдин. Суть их позиции сводилась к большевизации философии. В коллективной статье «За большевизацию работы на философском фронте» (1931) читаем: «В подготовке теоретических кадров необходимо взять самый решительный курс на создание их из среды пролетариев, из среды членов партии, имеющих опыт гражданской войны, опыт массовой, партийной, общественной работы, из среды стойких большевиков-ленинцев, проверенных на опыте внутрипартийной битв со всякого рода антиленинскими уклонами, из среды пролетариев, батрачества, из среды колхозников, бедняков и середняков» (там же. С. 202).

А. П. Огурцов считал, что издержки, которые имели место в советской науке, проистекали не только из её подвластного положения, но и из её мировоззренческой основы – диалектического материализма. Он писал: «Диалектический материализм не дал адекватных ответов на вызовы науки ХХ в. Отношение к генетике и кибернетике в советские годы достаточно хорошо известно, а облыжные обвинения создателя теории относительности и основоположников квантовой физики в субъективном идеализме и буржуазности были сугубо политико-идеологической риторикой и били мимо цели (см. об этом книгу: Подвластная наука? Наука и советская власть. М., 2010). Это был способ изоляции отечественной науки, отрыва её от мирового научного сообщества и формирования феномена своей “советской науки”, подвластной велениям властей предержащих. Что из этого получилось, всем известно» (там же. С. 7).