Читать «От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение» онлайн - страница 79

М. Полани пришёл к своей концепции научного творчества со стороны эпистемологии – науки о познании. Его не устраивала традиция, в соответствии с которой субъект познания изображается в этой науке как абстрактное, безликое существо без роду и племени. Между тем процесс познания протекает в голове конкретного человека. Вот почему его знание является личностным (индивидуальным, персональным). Процесс приобретения личностного знания М. Полани сделал предметом своего исследования.

В предисловии к книге М. Полани писал: «Может показаться, что эти два слова противоречат друг другу: ведь подлинное знание считается безличным, всеобщим, объективным. Но это кажущееся противоречие разрешается иной трактовкой самого понятия “знание”… Для меня знание – это активное постижение познаваемых вещей, действие, требующее особого искусства» (Полани М. Личностное знание: на пути к посткритической философии. Благовещенск, 1998. С. 18).

Сложность цели, поставленной М. Полани перед написанием своей книги, вытекает из синкретической природы человека: индивидуальное и социальное в нём так тесно переплетены между собой, что отграничивать одно от другого – значит совершать когнитивное насилие над реальными актами личностного познания. Остаётся одно: выбирать доминанту.

М. Полани выбрал личностную доминанту. Отсюда не следует, что его образ личностного знания списан с познавательной деятельности одного единственного человека. В этом образе есть своя доля обобщения, однако само это обобщение направлено в первую очередь на подчёркивание личностной природы познания.

Личностное знание, предупреждает М. Полани, – вовсе не тождественно субъективному знанию. Его следует определить как сплав личного и объективного. Он писал: «Постижение (истины. – В. Д.) не является ни произвольным актом, ни пассивным опытом; оно – ответственный акт, претендующий на всеобщность. Такого рода знание на самом деле объективно, поскольку позволяет установить контакт со скрытой реальностью; контакт, определяемый как условие предвидения неопределённой области неизвестных (и, возможно, до сей поры непредставимых) подлинных сущностей. Мне думается, что термин “личностное знание” хорошо описывает этот своеобразный сплав личного и объективного» (там же. С. 19).

М. Полани расценивал объективную сторону личностного знания не столько с рациональной точки зрения, сколько с эмоциональной и этической точек зрения. Вот почему, по его мнению, в попперовских критериях верифицируемости и фальсифицируемости оно не нуждается. «Личностное знание в науке, – писал он, – является результатом не выдумки, но открытия и как таковое призвано установить контакт с действительностью, несмотря на любые элементы, которые служат его опорой. Оно заставляет нас отдаться видению реальности с той страстью, о которой мы можем и не подозревать. Ответственность, которую мы при этом на себя принимаем, нельзя переложить ни на какие критерии верифицируемости или фальсифицируемости или чего угодно ещё. Потому что мы живём в этом знании, как в одеянии из собственной кожи. Таково подлинное чувство объективности» (там же. С. 101).