Читать «От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение» онлайн - страница 64
Валерий Петрович Даниленко
[6] Ни одна теория никогда не согласуется со всеми известными в своей области
[15]…если наука существует, разум не может быть универсальным и неразумность исключить невозможно. Эта характерная черта науки и требует анархистской эпистемологии. Осознание того, что наука не священна и что спор между наукой и мифом не принёс победы ни одной из сторон, только усиливает позиции анархизма.
[16] Даже остроумная попытка Лакатоса построить методологию, которая а) не нападает на существующее положение вещей и всё-таки б) налагает ограничения на нашу познавательную деятельность, не ослабляет этого вывода. Философия Лакатоса представляется либеральной только потому, что является
[18] Таким образом, наука гораздо ближе к мифу, чем готова допустить философия науки. Это одна из многих форм мышления, разработанных людьми, и не обязательно самая лучшая. Она ослепляет только тех, кто уже принял решение в пользу определённой идеологии или вообще не задумывается о преимуществах и ограничениях науки. Поскольку принятие или непринятие той или иной идеологии следует предоставлять самому индивиду, постольку отсюда следует, что отделение государства от
Что и говорить, оригинал! В отделении науки от государства есть рациональное зерно: оно делает науку свободной, хотя эта свобода так же относительна, как у церкви. К тому же, в этом случае ей придётся, как и церкви, перейти на самофинансирование. К этому дело в современной России и идёт. В результате церковь останется, а наука в лучшем случае будет влачить жалкое существование, а в худшем – исчезнет.
П. Фейерабенд был тотальным анархистом. Он считал, что анархизм – условие для прогресса в любой сфере жизни, включая науку: «Мой же тезис состоит в том, что анархизм помогает достигнуть прогресса в любом смысле. Даже та наука, которая опирается на закон и порядок, будет успешно развиваться лишь в том случае, если в ней хотя бы иногда будут происходить анархистские движения» (там же)
Почему П. Фейерабенд назвал свою книгу «Против метода»? Потому что он был против методологического принуждения. Метод в науке, с его точки зрения, – это узда, которая сдерживает свободу творчества. А он был за полную свободу научной мысли. Вот почему первая глава в его книге называется «Всё дозволено».