Читать «От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение» онлайн - страница 246

Ещё в молодости К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «Коммунизм как положительное упразднение частной собственности – этого самоотчуждения человека – и в силу этого как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства достигнутого развития, возвращения к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному (курсив мой. – В. Д.)» (Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 588).

Возвращение человека к самому себе есть его возвращение к своей человечности. Она состоит в том, что человек – существо, врастающее в культуру и её созидающее.

Итак, в рамках каждого из выделенных мною шести гноселогических направлений были свои ведущий теоретики – философы-гносеологи, которые были убеждены в том, что именно тот способ или метод познания следует усвоить всем людям, который они находил наиболее совершенным.

И. Фихте предпочёл всем другим способам познания – идеалистический абсолютизм, Д. Локк – материалистический абсолютизм, Д. Беркли – идеалистический релятивизм, Л. Фейербах – материалистический релятивизм, Г. Гегель – идеалистическую диалектику, а К. Маркс с Ф. Энгельсом – материалистическую диалектику.

Вот как В. И. Ленин расценивал марксистскую теорию: «Единственный вывод из того, разделяемого марксистами, мнения, что теория Маркса есть объективная истина, состоит в следующем: идя по пути марксовой теории, мы будем приближаться к объективной истине всё больше и больше (никогда не исчерпывая её); идя же по всякому другому пути, мы не можем придти ни к чему, кроме путаницы и лжи» (Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии. М., 1969. С. 136).

Можем ли мы полностью согласиться с приведёнными словами В. И. Ленина? Если мы согласимся с ними целиком и полностью, то выйдет, в частности, что только материалистическая диалектика обладает подлинной эвристической ценностью и что только она одна ведёт к объективной истине. В таком случае имена И. Фихте, Д. Локка, Д. Беркли и т. п. были бы вычеркнуты из истории гносеологии. Между тем о них помнят до сих пор. Более того, в таком случае мы должны были бы вычеркнуть из истории науки бесчисленное число имён тех учёных, которые не владели материалистической диалектикой.

Фердинанд де Соссюр был идеалистом-абсолютистом, но это не помешало ему стать великим лингвистом. Чтобы убедиться в том, что он был абсолютистом, приведу здесь хотя бы одну цитату из его главного труда. Он говорил: «Противоположность двух точек зрения – синхронической и диахронической – совершенно абсолютна и не терпит компромисса» (Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977. С. 116).

Подобным образом Ф. де Соссюр походил к интерпретации не только синхронии и диахронии, но и других своих дихотомий – языка и речи, внутренней лингвистики и внешней. Их абсолютистская интерпретация оказалась весьма действенной в борьбе с их релятивистским истолкованием у младограмматиков.

Соссюровская бескомпромиссность в настоящее время чрезвычайно необходима американской лингвистике, где до сих пор царит релятивистский дисциплинарно-методологический хаос, который она разносит по всему миру. Этот хаос безжалостно стирает границы между языком и речью, синхронией и диахронией, внутренней лингвистикой и внешней и т. д.