Читать «От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение» онлайн - страница 161

Если в XIX в. эволюционизм глубоко проник в философию (Г. Спенсер) и биологию (Ч. Дарвин), то в ХХ в. он охватил также физику, психологию и культурологию. В более сложном положении оказалась философия, поскольку на лидирующее положение в это время выдвинулись направления (прагматизм, экзистенциализм, неопозитивизм и постмодернизм), из которых дух эволюционизма стал всё больше и больше улетучиваться. На их фоне, вместе с тем, продолжала развиваться философия универсальной эволюции.

3.2. 5.1. Философия

Цель подлинной философии состоит в создании общенаучной картины мира. К осуществлению этой цели стремились выдающиеся универсальные эволюционисты хх в. – В. И. Вернадский, П. Тейяр де Шарден, Н. Н. Моисеев, Г. Фоллмер и Э. Ласло. Поскольку в книге «Универсальный эволюционизм – путь к человечности» (СПб., 2013) я написал о них достаточно подробно, выделю здесь лишь главные методологические черты универсально-эволюционных концепций только некоторых из них.

П. Тейяр де Шарден

Главной методологической чертой универсально-эволюционной концепции Пьера Тейяра де Шардена (18811955) стал панпсихизм (гилозоизм). Её автор приписывал сознание не только живой, но и неживой материи. Вот почему мы можем прочитать у него такие фразы: «В земной материи была замкнута некоторая масса элементарного сознания (Тейяр де Шарден П. Феномен человека. Введение к объяснению мира. М.: Наука, 1987. С. 66). Некое рудиментарное сознание предшествует появлению жизни» (там же. С. 79). «Первоначальные пылинки сознания» (там же. С. 67) в представлении П. Тейяра де Шардена летали уже по безжизненному миру.

Панпсихизм у П. Тейяра де Шардена вошёл в понимание самой сущности человека. Что можно сказать по этому поводу? Учёный прав в том, что без успешной психической эволюции наши предки не смогли бы оторваться от своих животных собратьев и создать культуру (тем самым стать людьми), но, очевидно, главный результат психогенеза у наших предков состоял не в их способности к рефлексии, как настаивал П. Тейяр де Шарден, а в их способности к творческому созиданию: даже самый примитивный продукт культуры не может быть создан без этой способности. Делать же упор на рефлексирующую сущность человека – значит затемнять его культурную сущность. Не культурный фактор в этом случае выдвигается в гоминизации на первый план, а психический.

В подтверждение рефлексирующей природы человека П. Тейяр де Шарден приводит такие слова «Разумеется, животное знает. Но, безусловно, оно не знает о своем знании – иначе оно бы давным-давно умножило изобретательность и развило бы систему внутренних построений… Будучи рефлексирующими, мы не только отличаемся от животного, но мы иные по сравнению с ним» (там же. С. 137). Подобный взгляд на сущность человека затемняет её подлинное – культурное – понимание.

Напрашивается вопрос: если животное не знает о своём знании, то как оно возвращается к уже ранее использованным знаниям? Но самое главное: человек отличается от животного тем, что он – существо культуросозидающее. Это означает, что он способен обладать такими знаниями, при помощи которых можно изменить, преобразовать, улучшить, усовершенствовать окружающий мир и самого себя. Результатом использования подобных знаний и является культура. Деградация таких, творческих, знаний и прекращение деятельности, вытекающей из них, свидетельствует о возвращении человека к его животным предкам, к утрате им собственно человеческой природы, к культурной инволюции.