Читать «Луга и окрестности. Из истории населенных мест Лужского района» онлайн - страница 2

Память, если она отвечает потребностям народа в знаниях о богатстве его исторической культуры, является важнейшей побудительной силой к сохранению историко-культурных ценностей. Вопрос лишь в том, какой объем исторической памяти может быть востребован обществом и, тем более, использован им для решения культурных задач.

Судьба сельских памятников церковного зодчества во многом зависит от того, каким будет будущее самой русской деревни. Давайте вдумаемся в следующие цифры. В 1917 г. на территории современного Лужского района насчитывалось 64 действующих православных храма, 7 из которых находились в самом городе Луга, 2 – в Череменецком монастыре, 51 – в сельских приходах. Численность сельского населения на данной территории составляла 120–125 тысяч человек. Следовательно, на один приходской храм приходилось в среднем 2,5 тысячи жителей.

Сегодня в районе насчитывается 40–42 тысячи сельских жителей, то есть в три раза меньше, чем на 1917 г. По дореволюционным меркам это могло бы стать основой формирования 16 церковных приходов. Тоже внушительная цифра, особенно если учесть, что до 1990 г. в районе, включая Лугу, было всего лишь 6 действующих церквей.

Но количество населения еще не все. Существование прихода тесно связано с демографией и экономическим благосостоянием прихожан. В этой связи жизнь современной деревни, не только Лужского, но и многих районов российского Северо-Запада вызывает тревожное чувство. Снова обратимся к исторической статистике.

По нашим подсчетам, до революции средняя крестьянская семья в Лужском уезде состояла из 5 человек. Следовательно, на территории района к 1917 г. существовало 24–25 тысяч крестьянских хозяйств. Из них бедняцких было не более 30–31 %. Остальные хозяйства считались среднего достатка и зажиточными. Порядка одной тысячи семей относились к наиболее богатым. Будущее деревень обеспечивалось демографической ситуацией. Третью часть сельских жителей составляли дети младшего и подросткового возрастов. Таким образом, церковные приходы имели прочную демографическую и экономическую базу. Несмотря на то что в разных местах религиозное чувство населения проявлялось то в большей, то в меньшей мере, пожертвования собирались на нужды самого храма, на организацию церковно-приходских школ, благотворительные мероприятия и т. д. Как правило, значительную помощь в этом оказывали местные помещики, промышленники, представители торгового капитала.

К сожалению, мы не можем привести точных данных, касающихся социально-демографической ситуации современного лужского села, разделения крестьянских семей по уровню доходов, имущественному достатку, динамике происходящих здесь изменений. Но в данном случае это не столь уж важно. Ясно одно: классическая русская деревня ушла в прошлое. Мощный источник культуры русского народного быта практически перестал существовать. Наемный работник, сменивший прежнего крестьянина-собственника, обезличил социальный облик села, его некогда яркую самобытность. Самое печальное, что общество с этим почти смирилось.