Читать «Донбасс для «чайников». Не Украина и не Русь, боюсь, Донбасс, тебя, боюсь!» онлайн - страница 89

Скорее всего, так и прожил бы свою жизнь потомок некогда воинственных кельтов в относительном достатке и уважении, но судьба распорядилась иначе. Судьба и характер. Потому как, знавшие его люди отмечали две заметные черты в норове Юза – честолюбие и… романтизм. На них то и сыграли агенты русского правительства, подыскивавшие подходящую кандидатуру на роль организатора большого рельсового производства на Юге России.

Да и вообще, за спиной у исполнительного директора (не владельца!) Новороссийского общества (НРО) Юза стояло столько могущественных и влиятельных, талантливых людей, что говорить о нем, как о единственном основателе города, как минимум, некорректно.

Еще несколько лет назад автору этих строк довелось написать материал о первых 19-ти акционерах НРО. Среди них были и стальные, и железнодорожные короли Великобритании, и заслуженные адмиралы, финансисты, члены английского парламента, и русские аристократы… Каждый из них внес свой вклад в создание угольно-рельсопрокатного производства в диких донецких степях. Кто деньгами, кто землей, кто связями. И у каждого была своя роль в этой пьесе.

Война – войной…

Стоит напомнить, наверное, читателю, что ко времени создания НРО в 1869 и началу строительства металлургического завода и поселка при нем в 1870, отношения между Британией и Россией оставались достаточно прохладными – всего 14 лет назад английские полки бились с русскими в Крыму, а кое-кто из основателей будущей Юзовки/Сталино/Донецка прокладывал железнодорожную ветку от Балаклавы до английских позиций у Сапун-горы.

Однако внутренние обстоятельства у обеих империй – Британской и Российской – оказались сильней внешнеполитических разногласий. И вот уже в 1863—64 годах наблюдается оживление в русско-британских контактах.

Опыт севастопольского поражения показал России, что ей не обойтись без железных дорог. В Великобритании к тому времени наблюдался кризис перепроизводства как раз в сфере железнодорожного, рельсового и локомотивного хозяйства. Законы рынка выталкивали британцев с островов. Две стороны вынуждены были искать общий язык. Напрямую делать это было нельзя. Поэтому были придуманы схемы посредничества.

О Британской мы не будем говорить – слишком много места понадобилось бы для ее описания. Если совсем коротко, то как-то так: мы готовы строить хоть на Луне, только пусть нас позовут благопристойным образом.

Лондонский агент

Русская же выглядела так. Самый опытный дипломат Российской империи того времени жил в Лондоне. Звали его Филипп Иванович Бруннов. Он был немец, барон и друг канцлера Горчакова. Посланником, а затем послом России в Британской империи Филипп Иванович пробыл немыслимо долго по тогдашним меркам – с 1858 по 1874 год.